Другому из нас довелось побывать в Мекке гурманов ― Венгрии! Какой гуляш можно отведать в чарде под чардаш! Но помидоры… Лежат красавцы на веточках ― глаз не оторвешь! А на вкус ― гибрид воска с поролоном! Пришлось отложить до дома желание отведать вкусный помидорчик. С огурцами та же картина. И это не в Финляндии или Исландии, а в благословенной Венгрии!
Вернемся к нашему огороду. Не одни овощи отличаются отменным вкусом. Куры и утки тоже ведь клюют рапс, кабачки, чумизу, кукурузу, выросшие на земле, забывшей "химию"! И когда в Москву привозишь "деревенский" гостинец, то нет для нас лучшего "спасибо", чем то благоговение, с которым сестра и племянники относятся к нашим помидорам, яйцам, курице, утке, заправе. Однажды привелось ехать на именины из Харькова в Москву через Краснодар и Сочи, и вовсе не было чудачеством везти "через весь свет" физалис и прочие ингредиенты для праздничной яичницы.
Так, может, пора (пока сало в Украине еще отличимо от мыла, а помидоры пахнут помидорами не только в нашем огороде) сказать "химии" "Стоп!"? Или хотя бы умерить ее экспансию в отдельно взятых огородах?
45. Гербициды убивают ― что или кого?
Случается видеть на дачах и огородах рыжие проплешины. Это рачительные хозяева прочитали обещание манны небесной на упаковке какого–нибудь гербицида ― чудо–средства для борьбы с сорняками ― и полили "пятачок" этим чудом.
Отвлечемся на минутку. Предадимся воспоминаниям. Вот преимущество преклонного возраста ― всегда есть что вспомнить "к случаю".
Во второй половине прошлого века началась на Кубани рисовая эпопея. У нас есть основания ― не из–за бесчисленных гневных публикаций, теле- и радиопередач, а личные ― говорить о ней "печально известная". Сверстник одного из нас, Боря Радченко, работал трактористом в "рисовой" бригаде. Возил ― всего–навсего возил! ― на чеки (рисовые делянки) гербициды–пестициды. И в сорок лет ушел на пенсию инвалидом 1–й группы, а потом, так и не увидев жизни, и из жизни. Загубленные дефолиантами вьетнамские джунгли, Аральское море ― это где–то "там, за горизонтом". А Боря был рядом, жил через два дома.
Не верь, дорогой читатель, разным успокаивающим словам на ярких этикетках раундапа и иных панацей. Гербициды отравляют не только то, что упомянуто в рекламе. Они вредны (продукты их распада ― в том числе) всему живому. Институт Родейла в США много лет ведет судебную тяжбу с фирмой "Монсанто", производящей эту гадость. Но разве можно, в самом деле, выиграть иск у химического гиганта, способного нанять адвокатов за такие деньги, которые скромному НИИ и не снились. У мышей и крыс, попавших под обработку плантации гербицидом, разрушается печень, а от истца требуется доказать, то это сделали именно продукты распада раундапа. Американские адвокаты, особенно дорогие, ― это вам не "воробышек", защищавший Мимино в одноименном фильме. У "Монсанто" хватает денег не только на зубров–адвокатов, но и на то, чтобы засорить весь мир разными находками, которых, подобно дусту ДДТ, лучше бы не было.
Но вернемся на нашу землю. Мы были очевидцами нескольких попыток решить проблему сорняков с помощью "всемогущих" гербицидов.
Одна из таких попыток ― наиболее яркая и бессмысленная ― это приведение в порядок участка, десяток лет пробывшего пустырем. Будущая хозяйка залила участок гербицидом на ощутимую для пенсии сумму. Участок дружно порыжел и целых десять, дней не был зеленым. А семена–то, что схоронились в почве за многие годы, остались всхожими. Взошли те из них, которым это показалось уместным, и бывший пустырь стал добротным покосом. В итоге ― и сорняков на участке стало заметно больше, и почва обильно загажена! На многие годы.
Альтернатива? Пожалуйста! Она уже упоминалась. Посильная делянка целины покрывается слоем в 15― 20 см каким угодно мусором ― соломой, щепками, скошенными сорняками, бытовыми отходами. Следующей весной этот мусор перекладывается на новую делянку, а очищенная будет практически чистой. Почва на ней будет копана–перекопана, сорняки едены–переедены, и делянку можно пустить в оборот. Медленно? Да! Но "скоро робят ― слепых родят", как сказал однажды с трибуны съезда КПСС Михаил Шолохов.