Потом я ехала домой. Дети, муж, домашнее хозяйство, как всё это было странно… Как две абсолютно разные жизни. Я думала только о Елене, жила только встречами с ней. Мы стали часто ругаться с мужем. Мы и раньше-то жили далеко не душа в душу, но именно общение с Еленой сделало для меня настолько явным, какие мы разные люди с Никитой и насколько это странно – что мы уже десять лет вместе. Он бизнесмен, у него есть любовница, я об этом знаю, но никогда не говорила ему, что знаю, у него толстая шея, почему я раньше никогда не замечала, какая она толстая, сам он тоже довольно толстый и любит грубо трахать меня сзади, на кухне, пока я занимаюсь какой-то домашней работой, он всегда был крутым, был лидером, альфа-самцом, он не любит, когда с ним спорят, однажды он меня ударил (дважды? трижды?), он изнасиловал меня ещё до свадьбы, и какого-то хрена я после этого вышла за него замуж, он приходит с работы и смотрит новости по первому каналу каждый вечер, он постоянно шутит такие шутки, от которых меня воротит, бесконечные шутки про пидоров, его любовница красивей меня, у неё каноническая модельная внешность, а я не то чтобы красавица, довольно милая, симпатичная, как обычно говорят, но ничего сверхъестественного, изнасиловал до свадьбы, да, но по большей части весь наш секс с ним все эти десять лет и есть сплошное насилие, про которое я никогда никому не говорю, насилие – просто потому, что я почти никогда не хочу с ним секса, по крайней мере с тех пор, как узнала, что у него есть любовница, это была ещё другая, первая любовница, про которую я узнала почти сразу после свадьбы, а сколько их ещё было потом, стоп, что-то я запуталась, я ведь люблю его, или нет, уже ничего не понимаю, он бывает нежный и смешной, он отец моих детей, все эти годы он меня содержит, потому что не хотел, чтобы я работала, хотел, чтобы посвятила себя семье, только иногда разрешал мне для души давать частные уроки или подрабатывать учителем на неполную ставку в хороших школах, вот сейчас сказала ему, что снова в математический лицей устроилась преподавать информатику, он в принципе не против, но чтобы не чаще нескольких раз в неделю на полдня, да я ведь и сама так хотела, это было моё решение – не делать карьеру, у нас бывают хорошие моменты, да, он авторитарный, да, у него тяжёлый характер, но я помню, как мы познакомились на той вечеринке, как он подкатил ко мне со своим напускным нахальством, под которым скрывалось что-то беззащитное, детское, и чем-то он тогда тронул моё сердце, а вот такой весь из себя умный утончённый Артур, который за мной бегал как щенок, моего сердца не тронул, а этот грубоватый парень тронул, как-то так получается… Никита… Да была я влюблена, может, и люблю, наверное, люблю, столько прожито вместе, я вижу, что он меня любит, как может – так и любит, в самые хорошие наши моменты он меня поднимает и начинает кружить, и глаза у него светятся… И дети – смысл жизни, старшей – девять, младшей – семь, заботы о них, семейный отдых, было и есть много хорошего, это нормальная жизнь, это моя жизнь, я ничего другого и не хотела, всё приняла, а теперь всё спуталось, смешалось, стало таким странным, потому что появилась Елена.
Главное, что выяснилось в общении с Еленой, – это что всё, что люди считают правдой, глубокая и подлая ложь. Всё, чему меня учили всю жизнь, оказалось ложью. Бессмысленно рассказывать, что конкретно. Абсолютно всё. И вообще – Вселенной в том виде, как мы её знаем, не существует. И людей как вида не существует. Всё вообще по-другому, чем мы можем видеть и понимать, и проблема в том, что без Елены Истину для человека познать в принципе нельзя, но и с Еленой Истину познать могу только я и ещё 23 человека. И Истина эта не больше даст для науки и этого неведомого Кащеева, чем фраза «Вечность пахнет нефтью». Если знаешь Истину – с ней вообще ничего нельзя сделать. Созерцать её можно, а использовать нельзя. Но в Елену вбухали много денег, и Кащеев явно хотел, чтобы из всего этого дела вышел какой-то толк. Кащеев – не настоящая фамилия этого загадочного босса, так сказали ребята, я вообще не знаю, кто он, тут такая секретность, и все просто называют его Кащеев. Елена ничьи личные данные мне не разглашает, с этим строго. Артур сокрушённо как-то раз мне сказал, что Кащеев рвал и метал в ярости по поводу всего происходящего, выговаривая ему: «Мы не для того Елену делали, чтобы они там, как наркоманы, балдели. Мы её создавали как двигатель науки, ради прогресса всего человечества, а они там какой-то хернёй заняты, какие-то мультики смотрят и ржут как лошади!» Артур рассказал мне по секрету, что у этого неведомого мне Кащеева был сын-наркоман, они с друзьями запирались в комнате, смотрели мультики и ржали как лошади, Кащеев спрашивал: «Что смешного?» – а они ничего не могли ответить и просто ржали, он их спускал с лестницы, они катились по ступенькам и ржали, и вот у Кащеева стало складываться впечатление, что здесь происходит то же самое. По крайней мере, так говорил мне Артур, а что ему на самом деле говорил Кащеев, был ли у него сын-наркоман и смотрел ли он мультики – я понятия не имею. Может, они просто все надо мной стебутся. Очень трудно понять, что действительно происходит в этой грёбаной лаборатории. Про Кащеева постоянно рассказывали какие-то странные анекдоты, как будто одновременно его считали гением, боялись его и стебались над ним. По этим рассказам складывалось впечатление, что этот Кащеев сам немного не в себе. Артур упоминал, что проект этот Кащеев задумал давно, около десяти лет назад, но тогда он ещё был совсем другим человеком. Пять лет назад, когда проект как раз входил в активную фазу, его жена умерла от рака, и это во многом сломило его, потом начались эти проблемы с сыном. Кащеев очень изменился и как-то по-человечески выгорел, стал вести себя странно, отвечать невпопад, забывать вещи, один раз приехал в лабораторию и заблудился в ней, стал склонен к резким вспышкам ярости – вот то немногое, что мне удалось узнать про Кащеева во время моих коротких бесед с сотрудниками лаборатории.