- Пожалуйста, выражайтесь конкретнее.- попросил Окающий. - Такими словами не бросаются.
- Пожалуйста, конкретнее. - согласился Маршал, - Пока товарищ А. состоит в Политбюро, любые наши инициативы в отошении Крыма пропадут даром.
- Вы хоть понимаете, на кого замахиваетесь? - ужаснулся Окающий.
- Вот материал, - Маршал хлопнул о стол серой папкой, - Пожалуйста, просмотрите его.
***
- Я искренне сочувствую вам, Нина, - говорил полковник Сергеев. - "Волчий билет", этот ночной допрос, так все это... Наши коллеги из ГРУ прользуются иногда варварскими методами. Их можно понять, Нина Сергеевна - вы в их глазах послужили орудием врага. Но ведь они вас отпустили? Разобрались во всем и отпустили, правильно? - спросил он. - Кстати, вы действительно не догадываетесь, кто мог подсунуть к вам в папку "красный пароль"?
Ниночка подняла на него заплаканные удивленные глаза.
- "Красный пароль" - сигнал военной тревоги по Острову Крым. - Объясняя, Сергеев употребил именно это выражение, а не стыдливо-витиеватое "Зона Восточного Средиземноморья". - Вами воспользовались, чтобы начать войну. Понимаете, насколько это серьезно?
Ниночка кивнула.
- Хорошо, что понимаете, - ласково сказал Сергеев. - Мы хотим вам помочь, Ниночка. Все эти проблемы с работой, подпиской о невыезде, все это мы легко можем решить. Вы же сами понимаете, ГДЕ я работаю.
- Товарищ полковник...- хрипло сказала Ниночка.
- Можно просто Сергей, - прервал он, протягивая носовой платок.
- Товарищ Сергей... - она снова подняла зареванные глаза, виновато улыбнулась, извнияясь за глупую формулировку. - Вы ведь обещаете все это не просто так...
- Да, не просто так, Нина. - Сергеев артистически управлял модуляциями своего голоса. теперь в нем звучала даже некоторая сталь. - Пусть и невольно, но вы послужили замыслам врага. Это нужно исправить. И тогда вам все простят.
Он перестал ходить по кухне из угла в угол и сел за стол напротив Ниночки.
- Дайте показания. Расскажите органам, как ваш жених просил вас вставить в сообщение о погоде совершенно невинную фразу о виноградниках в Бахчисарае. Уговаривал, подкупал, шантажировал...
Начиная со слов "ваш жених" Ниночка замотала головой и одними губами сказала: "нет". Она повторяла это слово все громче и громче, пока Сергеев не замолчал.
- Никогда! - выкрикнула Ниночка. В гневе она была неописуемо хороша, несмотря даже на распухшие глаза и покрасневшее лицо. Но вся ее прелесть пропала, когда на месте гнева проступил страх.
Чего она боится, дурочка? Что он заорет в ответ, ударит ее? Сергеев улыбнулся: он по-прежнему не испытывал к Ниночке никаких плохих эмоций. Это во-первых. Во-вторых, он профессионал.
- Я не стану вам угрожать, Нина. - сказал он. - Не бойтесь меня. Ваш отказ ни к каким последствиям не приведет, ваше положение не ухудшится. Мы даже попробуем вам помочь с работой и с ГРУ. Вы только подумайте - стоит ли такой человек, как Владислав, вашей жертвы.
- Я никогда не предам Славика. Ни за что.
- Хорошо-хорошо, - сказал Сергеев. - Я оставлю вам телефон. Если возникнут проблемы - позвоните.
Он ушел, а Ниночка опустилась в кресло у окна. В этом кресле она провела весь сегодняшний день. Она ждала, когда оживет трелью телефон, дремлющий на полке под торшером. Он должен позвонить, обязательно. Он позвонит или придет. Или позвонит еще кто-нибудь, через кого он назначит ей встречу. Конечно, имено так, ведь ему же нельзя звонить сюда напрямую, это же опасно, как она раньше не догадалась... Она же - почти что враг народа, и хотя его папа всемогущ, но и ему нужно соблюдать осторожность. Да, он позвонит ей через каких-нибудь третьих лиц.
Телефон молчал.
Когда прохладное майское солнце коснулось шпиля Дома на Набережной, Ниночка не выдержала.
Она выскочила из подъезда и побежала к телефону-автомату. Сжимая в ладошке липкую трубку, набрала номер одной из лучших подруг, и выпалила, едва услышав в трубке "Алло":
- Это Нинка. Позвони Славику, скажи - в восемь часов сегодня у метро ВДНХ. Пока.
***
Тот же день, Москва, 1200 - 1232
Пренеприятнейший прослушал записи с каменным лицом.
- Пидарасты, - сказал он. - Что же теперь делать?
- Успеть раньше, - Видное Лицо положило перед шефом какую-то бумажку.
- Ты что, совсем охуел?
- Это не нам нужно, - сказало Видное Лицо. - Это стране нужно. Старик законченный наркоман. Крутят им, как хотят. Вы себе представляете, о чем они там без вас насовещаются? Если что-то хорошее задумали - почему вас не позвали?
Пренеприятнейший молчал. То, что ему предлагали, было не только страшно немыслимо.
- Упустят Крым, - сказало Видное Лицо. - Всем начхать. Каждый свое получил, теперь им все равно, что будет. На вас одна надежда.
Пренеприятнейший молчал.
- Большинством голосов. Они там проваландаются еще долго, мы все успеем.
- А не страшно?
- Есть кое-что пострашнее.
- Хорошо. Действуй. Постой. Что с девкой?
Видное лицо смущенно крякнуло.
- Упустили девку, - сокрушенно сказал он. - Моя вина.
- И что мне теперь с тобой делать? - Пренеприятнейший начал постукивать пальцами по столу. - Ну, свинью мне подкинули... Это же уму непостижимо! Знать бы, кто...
- Работаем, - смиренно вставил Видное Лицо. - Перехватили ее, надо думать, ГРУшники.
- ГРУ, - процедил Пренеприятнейший. - Висит ГРУша, нельзя скушать...
Видное Лицо непритворно вздохнуло по поводу несъедобности упомянутого фрукта.
- Кстати, - небрежно сказало Лицо, - в руках ГРУ еще один любопытный гусь. Крымский контакт Востокова, офицер.
- Та-ак... Не отдают?
- Что-то крутят. Говорят, что они его потеряли в Крыму. Вроде как при сопровождении в аэропорт его отбили свои.
- Может, оно так и есть?
- Тогда бы он у своих появился. А он не появлялся.
- Какие соображения?
- Думаю, его прячут. И обрабатывают. Кто-то копает под нас, (имя-отчество), и крепко копает. Глубоко. А вдруг они затребуют Востокова?
- Не отдадим, - твердо сказал Пренеприятнейший. - Ты прав, надо успеть раньше.
Пауза.
- Разрешите идти? - спросило Видное Лицо.