- А потом?
- А потом будет видно. Не бойтесь, Нина. Мы с вами в одной лодке.
Они ехали по кольцевой в военном УАЗике, снаружи неприметном, но внутри оборудованном как раз для похищений: мягкие стены, глубокие кресла, носилки с ремнями...
Надо отдать Сергееву должное - Ниночка находилась в кресле, а не на носилках.
Они пили коньяк. Хороший армянский коньяк. Самое то, что нужно после короткой перестрелки.
- А может, это вы подстроили? - внезапная мысль обожгла. - Выпустите меня!
- Нина, Ниночка! - его захват был мягким, но крепким. - Пожалуйста, не вырывайтесь. Ну, поверьте мне, что это не мы подстроили! Мне нечем доказать, вы просто поверьте.
- Куда мы едем?
- На одну очень важную дачу. Там хорошо, Нина, там вас будут надежно охранять.
- И если меня там убьют, никто ничего не узнает.
- Ниночка, не думайте об этом. Вы нужны мне живой.
- Пока не дам показания.
- Нет. И дальше - тоже. Вы нужны мне...
Она посмотрела полковнику в лицо. В сущности, очень хорошее, приятное лицо. Профессия, наверное, требует. Если не знать, что гебист, можно и увлечься.
Впрочем, а почему бы и нет? Как будто гебисты чем-то хуже сыновей гебистов.
Она положила руку на подлокотник, и он моментально положил сверху свою.
Работа такая?
Да какая разница! Один раз живем, - это Ниночка в последние дни поняла быстро.
- Сергей, - сказала она. - Я вам нравлюсь или это по должности?
- Да. Нравитесь. Вы мне действительно очень нравитесь, Нина. Я вам никогда не угрожал. Ничего не требовал. Я хочу, чтоб вам было хорошо. Чтобы вас не убили. Чтобы не убили меня. Я пальцем вас не трону, если вы не скажете мне "Да".
Она откинулась на спинку кресла.
Врет или нет?
Кажется, они оба здорово поддали.
- Да, - сказала она.
Машина остановилась перед массивными воротами, произошли короткие переговоры, после чего они въехали во двор.
Сергеев привел ее в комнату на первом этаже - Ниночка решила было, что это медицинский кабинет.
- Я сейчас, - сказал он, уходя. - Я скоро вернусь.
***
Поговорить с Востоковым - вот, что было самым трудным.
Естественно, вся дача прослушивалась. Сергеев понятия не имел, сколько микрофонов и видеокамер установлено и где.
Только насчет одной комнаты он мог быть уверен - насчет той самой, куда привел Ниночку.
Так уж вышло, что хлопчик, который следил за этими мониторами в определенные ему графиком дни, был на контроле не только у Видного Лица, но и у Сергеева. Ну, так уж получилось. Видное Лицо, как это бывает свойственно всем видным лицам, забыло, что материал - он не на кустах растет, а собирается простыми полевыми агентами, одним из которых и был когда-то он, Сергеев.
Короче, Сергеев про этого хлопчика кое-что знал, и если бы полковник пошел ко дну, то и старший лейтенант отправился бы туда же. Поэтому старлей по просьбе полковника отключил на время все мониторы и магнитофоны в тюремном секторе дачи, и подсоединил к ним хитрое приспособление, которое позволяет показывать, что на участке наблюдения была тишь да гладь, да Божья благодать, в то время как происходило там совсем иное...
***
- Знакомьтесь, Нина, это Вадим Востоков, полковник ОСВАГ. Настоящий дворянин и контрразведчик.
Востоков поцеловал Нине руку.
- Я - человек старомодного воспитания. Мадемуазель - не феминистка?
- В СССР не может быть феминисток, - вяло огрызнулась Ниночка. - Женский вопрос у нас решен полностью и окончательно.
- Надеюсь, не теми же методами, какими Гитлер решал еврейский вопрос? Мне было бы очень жаль.
Ниночка рассмеялась. Востоков огляделся кругом.
- Я знал, что здесь есть кабинетик в таком духе, - невозмутимо сказал он. - Зубоврачебное кресло, бормашина и одностороннее зеркало... Стены обиты пробкой?
- А что обычно используете вы?
- Пенополиуретан. Пробка, знаете ли, дороговата.
- Уж как будто ОСВАГ не может себе позволить.
- Увы, бюджетная комисия следит за тем, как расходуются деньги налогоплательщиков.
- Это камера пыток? - Ниночка тоже с интересом огляделась, только сейчас до нее дошло, что это за комната. Страх прокатился холодной волной от затылка до пяток, но почему-то ей удалось быстро успокоиться. То ли она еще не протрезвела, то ли ее так подбадривало веселое спокойствие Востокова.
- Представляли себе все иначе, мадемуазель?
- Нет, почему же... Во всяком случае ржавых цепей не воображала.
- Да, это вышло из моды. На самом деле все не так жутко. Для допросов чаще всего используются медикаменты (Нину передернуло). Эти ремни - для того, чтобы человек под наркотиками не начал делать резких движений...
- Слишком похоже на зубной кабинет.
- Только там нет стоков в полу.
- Рассаживайтесь, граждане, - сказал Сергеев. - Востоков, попрошу в кресло. Нина, на этот стул.
- А что у нас происходит?
- Очная ставка.
- Ага. - Востоков развалился в кресле самым непринужденным образом. Конечно, самое удобное сиденье надо бы предложить даме, но я не думаю, что Нина Сергеевна согласится поменяться местами со мной.
Нина кивком подтвердила его слова и села на стул стенографиста. Сергеев устроился прямо на столе.
- Нас всех троих убьют, - сказал он. - Пока есть время, мы должны решить, как нам действовать.
- Э-э... - Востоков обвел глазами комнату.
- Микрофоны отключены.
- Вы уверены?
- Уверен. Я рискую гораздо больше, чем вы.
- Да ладно вам, все мы рискуем одинаково. Все мы смертники.
Ниночка улыбалась, если эту гримасу можно было назвать улыбкой.
- Нам придется бежать, если мы хотим жить, - продолжал Сергеев. - Вы слышите?
- Слышу. Вы предлагаете бежать. Товарищ... Господин Востоков, вы как думаете, нам удастся?
- При известной сноровке и настойчивости, madamoiselle, почему бы нет? Видите ли, наши с коллегой головы набиты сведениями такого рода что никак не могут уцелеть. Мы живы, пока у наших хозяев есть в нас надобность. Например, мы с вами нужны, чтобы дать показания против вашего несостоявшегося тестя.
- Надо добить эту сволочь. Или он не даст нам покоя, - вставил Сергеев. Надо стравить их как следует, и пока они будут кусать друг друга... Короче, Нина, ты должна дать показания...
- А кто гарантирет мне жизнь после того, как я их дам?