Открыв глаза, я повернулся на бок и увидел на крайней подушке листок. Взял его, развернул и прочитал: «Хайре! До полудня меня не будет — отправилась ко Дворцу Славы. Артемида», а ниже теми же пурпурными чернилами так же на древнегреческом было написано: «Ты меня мучаешь. Я плохо спала из-за тебя».
Вот так… И чем я ее мучаю? С Артемидой сложно. И раньше так было, тысячи лет назад. Правда, тогда мы не были любовниками. Что поделаешь, нам нужно принять друг друга такими, какие мы есть. Нас сложно переделать — века укрепляют привычки. Кстати, если говорить не о прожитых веках, но об абсолютном возрасте с даты моего первого рождения, то я старше Артемиды этак раз в пять. В общем, она для меня девочка, маленькая капризная девочка, которую хочется по-доброму отшлепать. Нужно будет сообщить ей об этом.
Хотелось еще поваляться, но я встал, направился, чтобы умыться и привести себя в порядок. С минуту разглядывал свое отражение в огромном зеркале с золотой оправой, отмечая, что мне следовало бы побриться. С другой стороны… я провел ладонью по подбородку — эта колючая щетина придавала юному лицу графа Елецкого больше мужественности. Ладно, побуду в таком образе до тех пор, пока Артемида не соблаговолит нас отпустить.
Здесь нам всем было хорошо, и думаю любой из нас, включая даже Бондареву, которая часто чем-нибудь недовольна, с радостью остался бы в божественных владениях на неделю, месяц… А может на всю жизнь. Но меня ждали в Москве. Без сомнений, весть о случившемся в замке Увядшей Розы дошла до Багряного дворца, и до князя Ковалевского, и до Ольги. Дошла, конечно, с огромными британскими искажениями. Никто в России правдивой версии произошедшего знать не мог. Все они там переживали, пытались понять, где мы теперь и каковы причины нашего исчезновения. Да и слишком много неотложных дел в России почти у каждого из нас. По крайней мере, у меня точно много: я не могу позволить себе длительный отдых, как бы не было хорошо здесь. Поэтому решил, что буду просить Артемиду отправить нас на землю сегодня или хотя бы завтра.
К завтраку я немного опоздал, но вся моя группа, в которая вчера пополнилась бароном Милтоном, пока оставалась за столом. И я, дожидаясь, пока служанка принесет кофе и горячие булочки, известил всех о намерении вернуться в Москву сегодня к вечеру или завтра утром. Первый выразил недовольство Бабский:
— Ваша милость, за что⁈ Сжальтесь, ну за что⁈ — в притворном страдании он заломил руки. — Когда мы еще в таких местах сможем побывать⁈ Лично я уже никогда! Это у вас боги в друзьях, а я простой несчастный виконт и немного поручик! Давайте еще хотя бы пару дней!
— Печально, — сказала Бондарева и отвернулась.
Элизабет промолчала, но я видел, что она тоже не поддерживает такую поспешность с возвращением. Не против был только Майкл.
— Ладно, тогда сделаем так, — я отправил в рот крупную маслину. — Прежде всего, нужно известить наших. Известить, что цели операции достигнуты и все мы в полном порядке. Иначе нас будут старательно искать — без причин могут пострадать наши люди в Лондоне, рискует подставиться агентура. Известить наших можно только одним способом: просить Артемиду или Афину. Если богини решат этот вопрос, задержимся еще на два дня. Два дня и не больше!
Бабский тут же произнес тост в мою честь, воспользовавшись чайной чашкой.
— А ты не такой уж безнадежный, — хмыкнула Бондарева. — Можно даже сказать, что это похоже на заботу о доверенных тебе людях.
Я оставил без внимания ее слова и, зная, что Арти задержится не менее как до полудня у Перуна, спросил:
— Никто не знает, где Афина?
— Наверное, снова полетела за газетами, — Бабский захохотал и чуть не подавился чаем.
— Как появится, дайте мне знать, — сказал я и приступил к запоздалому завтраку.
— Может уделишь мне все-таки внимания? — тихо произнесла штабс-капитан, когда Элизабет и Майкл вышли из-за стола.
— Да, Наташ. Есть какие-то вопросы? — надкусив сладкую булочку, я придвинул ближе чашку кофе.
— Вопросы есть… — она помолчала недолго. — Мне обидно, что в Лондоне ты все время вертелся возле меня, а теперь будто меня не замечаешь.
— Наташ, вопрос вообще надуманный. Позавчера была основная часть нашей операции — резвились в замке, а потом уже здесь зализывали раны — согласись было не до этого. А вчера был визит к Гере со всем вытекающим, — я глотнул кофе и положил руку Бондаревой на колено. — Сама понимаешь, времени не было.
— Было у тебя время. Тем более вчера, времени было хоть отбавляй. Весь вечер где-то прогуливался, мог бы и меня взять, — она не стала убирать мою руку, даже погладила ее.