— Пойдем прогуляемся сейчас. Согласна? — я задрал ей юбку с вожделением ощущая гладкую, нежную кожу ее бедра.
— Попроси хорошо. Так, чтобы я почувствовала, что ты этого на самом деле хочешь, — она усмехнулась, утреннее солнце играло в ее глазах зеленоватым отблеском.
— Прошу хорошо. Очень прошу, пойдем? — моя рука полезла выше и проявила такую наглость, которую пока еще не допускала в отношении Натальи Петровны.
— Так сильно меня хочешь, да? — баронесса не сопротивлялась, даже придвинулась ко мне.
— Да! — не выдержал я, и понял, что кофе точно не смогу допить.
Встал, схватил Наташу за руку и потянул за собой.
— Скромнее, корнет! — возмутилась она, но все же пошла за мной к ближайшему выходу с террасы.
— О, граф Гилфорд с супругой? — рассмеялся Бабский, встретив нас на лестнице. — Это куда вы собрались? Никак в лес по грибы?
Я ему не ответил, Бондарева одарила поручика колючим взглядом.
— Да не волнуйтесь так, Наталья Петровна! Рыкову я ни слова не скажу! — бросил Бабский нам в след.
По пути от дворца Наташа сначала пыталась вернуться к разговору о наших странных отношениях, но я от него увиливал — не хотелось снова столкнуться с ее капризами и странными суждениями. Когда же дворец Небесной Охотницы скрылся за деревьями и тропа свернула к старому святилищу с источником, я подхватил Бондареву на руки и понес туда. Там, возле темного от времени алтаря опустил ее на мягкую траву.
— Остановись, пока не поздно! — прошептала баронесса. — Ты понимаешь, чем это может кончиться? Я не буду ничего скрывать от Рыкова!
Вместо ответа я поцеловал ее в губы и принялся торопливо расстегивать платье. Пальцы никак не могли справиться с хитрой застежкой. Наконец, кое-что получилось и передо мной сначала предстало голое плечо баронессы.
— У тебя от нетерпения руки дрожат, — усмехнулась Бондарева, оказывая мне слабое сопротивление.
Не расстегивая платье дальше, я повалил баронессу в траву, сунул руку ей между ножек быстро добравшись до самого сокровенного.
— У тебя от нетерпения там все мокрое, — вернул я Наташе ее подковырку. — Так сильно хочешь?
В самом деле, там, куда протиснулись мои пальцы, было много влаги.
Я оттянул ее трусики и медленно провел по ложбинке. Госпожа недотрога порозовела, отвернулась, но развела бедра шире. Неужели она сдалась?
Глава 5
Песнь Чаш Агапы
Мой вопрос остался без ответа. И если в первые минуты Бондарева была права — я в самом деле спешил, переполненный нетерпением — то сейчас я хотел насладиться нашим долгожданным сближением сполна. Хотел сделать его таким, чтобы сполна почувствовать вкус каждого сладкого мгновения. Я повернул ее личико к себе, румянец на щеках баронессы стал для меня великолепным дополнением к удовольствию, как и ее глаза, волшебно-зеленые, почему-то не желавшие встречаться с моими. Это было трогательно и странно: ведь Наталью Петровну никак нельзя назвать робкой — она умела смотреть прямо и смело, так, что ее взгляд пробирал до позвоночника. Умела, но не сейчас.
Я опустил второе плечико ее платья, потянул завязку на декольте, выпуская на свободу молодую грудь, приятно-полную, с розовыми сосками, которые успели раздразнить мои прикосновения. Подушечкой пальца я провел по ореолу соска, давая возможность ему затвердеть. Одновременно мой боец, наполнился воинственным жаром и напрягся так, что едва не послышался треск рвущейся ткани. Наташа прикрыла глаза, затем положила ладони на мой затылок и прижала к своей груди мою голову. Я поцеловал ее, поначалу нежно и долго. Лаская сосок языком, снова нашел пальцами влажную ложбинку между ног баронессы провел по ней, вдавливая взмокшие трусики. Они до сих пор были на ней. Это не дело — их требовалось поскорее снять! Я схватился за резинку, но тут Бондарева прошептала:
— Саш… — потом произнесла громче: — Саш! Сюда кто-то идет! — она оттолкнула меня, пытаясь спрятать грудь в приспущенное платье.
Я повернулся, по привычке перевел часть внимания на тонкий план, хотя в этом не было смысла: все стало ясно в следующий миг — сюда шла Афина. Через несколько частых ударов моего сердца Воительница появилась из-за кустов. Без брони, в легкой одежде из белого, полупрозрачного шелка с золотым пояском, охватывавшим ее талию.
— Астерий, вижу, ты занят важным делом, — еще издали насмешливо сказала богиня. — Может, будешь так мил, уделишь время мне?
— Да, дорогая, — я встал, успев выразить Бондаревой сожаление взглядом.
— Как я понимаю, наша грибная прогулка на этом закончена? — Наташа все-таки спрятала свою великолепную грудь и, надув губы, занялась застежками.