— Молодец, Нурхан! Пусть этот маг Астерий знает, что ты всегда готов заступиться за меня! — не скрывая удовольствия, сказала княгиня.
— Покрасовался, а теперь быстро в свою склянку! — я топнул ногой, напуская сердитый вид.
Джин сжался. Ему стало сложно принять решение, способное удовлетворить нас двоих. И Ольга, не хуже меня понимая происходящее в его сознании, тут же подыграла:
— Да, Нурхан, можешь вернуться в сосуд. Мы с графом Елецким шутим, и сейчас желаем побыть наедине, — пока хорраг собирался в субстанцию, похожую на густое темное облако, Ольга Борисовна поставила флакон из-под духов на стол и сказала: — Елецкий, уж поверь, я знаю о противоречивых командах, приоритетах выполнения и уровнях подчинения. Я позанимаюсь с ним позже еще. Теперь ты понял, что я могу на него влиять, не обладая навыками ментального воздействия как ты или Бабский? Мне достаточно просто поговорить с ним. Многие установки можно давать всего лишь правильно построив диалог. И ты вполне можешь доверить воспитание Нурхама мне.
— Да, Оль, ты его покорила. Никто не сомневается, что ты волшебница. Но давай договоримся: к своему Белкину джина не вози. Вообще, не надо его делать частью ваших исследований. Ты видишь в нем аналог биоэлектрической системы с широкими когнитивными функциями, но это слишком далеко от истины. В его сознании протекают процессы, которые ты — уж, прости и без обид — можешь пока не понимать. Идем к морю? — я подошел ближе к большому обзорному иллюминатору, за которым в сотне шагов мелкой галькой играли морские волны. — Кстати, я после обеда очень плодотворно поработал и почти закончил перевод, — сменил я тему, уводя Ольгу в сторону от мыслей о хорраге. — Думаю, еще полдня и я он будет полностью готов. Тогда можно будет доложить цесаревичу и готовиться к экспедиции.
— Надеюсь, ты не собираешься забирать эти полдня из нашего последнего выходного? Завтра не позднее двух дня мне нужно быть в Перми, — напомнила Ковалевская, опираясь на угол пульта управления виманой.
— Нет, Оль, сегодня я полностью твой. И нам никто не помешает, — я заключая Ковалевскую в объятия.
— А знаешь… я нашкодила. Это ты меня испортил, с тобой становлюсь плохой девочкой, — призналась княгиня и, тут же удовлетворяя мое любопытство, ответила: — Пока ты возился с бумагами и кинжалом, я приказала Нурхану добыть для меня спелые персики. Просто пришло такое в голову. Не знаю, где он их нашел. Наверное, украл в чьем-то саду. Здесь же много садов под Дионисией. Когда мы отдыхали здесь с папой, персики были еще зеленоваты. Нурхан где-то нашел спелые.
— Украл по твоему приказу? Да простят тебя боги! Буду молиться, чтобы это прегрешение не было записано на твой счет, — со смехом ответил я. — Но при условии, что угостишь персиками и они окажутся сладкими.
— Да, они сладкие. И еще, Саш, — Ковалевская стала серьезной. — Нурхан вполне способен стать моим надежным телохранителем. Ты же упрямишься брать меня в экспедицию именно по той причине. Не уверен в моей безопасности? Пусть джин будет постоянно при мне. Натренируй его, как сочтешь нужным.
Я молчал, глядя на морские волны за иллюминатором. Мне очень хотелось пойти Ковалевской навстречу. Я по-прежнему не совсем понимал ее мотивы лететь с нами на Шри-Ланку, но вместе с тем, если бы Ольга была рядом со мной в этой важнейшей миссии, меня бы ее присутствие очень вдохновило. То, что Ковалевская говорила, будто хорраг способен стать ее надежным телохранителем справедливо лишь отчасти. К примеру, он никак не сможет защитить ее, если при подлете к острову мы столкнемся с вражескими виманами. А именно это вполне могло случиться.
— Хорошо, Оль. Давай поступим так: я над этим очень хорошо и серьезно подумаю. Обещаю, — я потянул ее за руку, направляясь в тамбур.
— Помнишь, ты делал какую-то магию вокруг меня у входа в храм Яотла? Что-то такое вроде серебряных нитей — они защищали меня от ацтеков, — Ольга задержалась, прихватив со стола флакон из розового хрусталя.
— Ты про «Коолан Байти»? Да, конечно, помню. «Кокон Бабочки» — очень надежная защитная магия, — я потянул рычаг, открывавший люк. — Ей же прикрывал маму, когда нас побеспокоили люди Уэйна.