— Есть на то причины, ваше сиятельство. Его сестра замужем за князем Чистяковым. Да, да, — видя изумление на моем лице, подтвердил Варшавский, — самим Анатолием Сергеевичем, фельдмаршалом, главой Всеимперского Военного Ведомства. И хотя Анатолий Сергеевич человек во всем порядочный, до глубины костей государственный, жена его знает некоторые слабости князя, знает к нему подход. Еще замечу, этот граф Носков многим неприятен. Большой самодур, с завышенным самомнением из-за вот таких высоких связей. Это вам не Лосев, с которым всегда можно по-простому решать самые сложные вопросы.
— Ладно, справимся и с Носковым, если иных подходящих виман нет. Что там еще не так с «Гектором»? — вот не лежала у меня душа к этому фрегату. Где-то в моих глубинах интуиция вела себя беспокойно. Вроде не было от нее явного звоночка, но неприятные шевеления имелись.
— Не так еще то, что он может быть готов не ранее, чем через два дня. Посадили его в Перми для переделки системы «Еж» — это какая-то новая разработка пермских, якобы дающая локационную незаметность. Что-то они там улучшают. Вот я справлялся уже, — Елисей Иванович взял со стола блокнот, перевернул несколько листов, — именно так, обещают закончить к вечеру 30 июня. Раньше никак. В общем-то, я и думал, Александр Петрович, что вы выберете «Гектор». На него основная ставка.
— Да, задержка неприятная. Могли бы как минимум на день раньше вылететь, — затушив сигарету, я вернулся к дивану, присел рядом с Элизабет. — То есть мы вылетим не раньше первого? Как раз в день коронации Дениса Филофеевича.
Стрельцова и даже Бабский молчали, не мешая нашему разговору, не во всем понятному им.
— К сожалению так. Коронацию вам придется пропустить. По причине крайне уважительной. И задержка неприятная в столь важный момент, когда каждый день многое решает. Но согласитесь, Александр Петрович, эта штуковина, которую назвали «Еж», вам может оказаться очень полезна. Ее уже испытывали, отзывы хорошие. На стандартных настройках локаторов фрегат почти не видно. Говорят, появляется что-то вроде помех — не более. Вот сейчас пермские, что-то там улучшат, возможно, станет еще эффективнее. Так что, ожидание того стоит. Надеюсь! Давайте так: я их попробую поторопить. От имени цесаревича: пусть напрягутся, работают всем коллективом ночью, только обещаний вам никаких дать не могу. Теперь насчет подбора экспедиционной группы… — Варшавский снова открыл блокнот. — Вообще, мы думали приготовить списки с краткими характеристиками каждого и дать вам возможность выбрать. Со слов Бердского для вашей операции потребуется не менее составного взвода его бойцов.
— Ну это он загнул, — я поморщился, зная, что взводы в «Грифоне» примерно по 30 человек. — Елисей Иванович, если честно, я очень не люблю, когда много людей. Особенно, если людей лишних. Давайте так: не более 15 человек. Десять опытных бойцов и пять толковых магов с развитой защитой и атакой. Вот сообщите Бердскому, пусть подберет. Сам я готов буду вылететь на базу завтра.
— Хорошо, — он записал что-то в блокноте, потом на листке, лежавшем на столе. — Какие еще пожелания?
— Пока никаких. Если все вопросы решены, позвольте откланяться, — я встал и Элизабет тоже. — Мне нужно поскорее закончить с переводом, — пояснил я Варшавскому свою спешку.
— Может вам во дворце выделить покои? — заботливо спросил императорский конфидент.
— О, нет, Елисей Иванович! Не смею злоупотреблять гостеприимством! Мне и дома неплохо. И на моем «Эвересте» приятнейший комфорт. Так что распрощаемся, — видя, что у Варшавского больше нет вопросов, я направился к двери, пропуская вперед Элиз и Бабского.
Когда же они вышли, я сказал баронессе:
— Элиз, подождите там немного. Вспомнил, есть еще один вопрос… — после этого вернулся к Варшавскому.
Граф вопросительно поднял брови.
— Есть одна проблема, Елисей Иванович… Так сказать, личная, но для меня очень серьезная. В общем, дело в Ковалевской.
Вот тут его брови поползли еще выше.
— Разве ваша невеста может быть для вас, Александр Петрович, проблемой? — негромко спросил Варшавский.
— Никак нет. Но иногда она может создавать проблемы, — я прошел в его кабинет, обходя стол. — Сейчас я с вами этой проблемой поделюсь, а вы, может, что-то подскажите, чем-то поможете.
— Обязательно помогу всем, чем возможно. Ведь помогать вам — одно из важных направлений моей работы, по определению цесаревича. Присядем? — он кивнул на диван.