Теперь положение стало еще более тяжелым во всех отношениях. 22 августа Чапаев запрашивал штаб IV армии: «Прошу указать, где находятся правофланговые части I армии ввиду того, что части левофланговой группы за Уралом все больше и больше растягивают свой левый фланг»[670].
Сутками позже им была послана телеграмма командарму: «В 25-й дивизии нет патронов, об этом говорилось по прямому проводу по всем направлениям и в штаб-IV… Посылались телеграммы, послан приемщик с требовательными ведомостями, но до сих пор нет никакого результата… Тотчас, немедленно шлите огнеприпасы, иначе положение становится опасным»[671].
26 августа Чапаев доносил о получении противником орудий, броневиков, аэропланов и пополнения людьми, о проникновении его большими отрядами в тыл на различных участках и особенно на Бухарской стороне. Сообщал, что серьезность положения заставила его перебросить часть сил восточнее Урала, хотя такая переброска с главного, гурьевского, направления весьма опасна: противник мог в любое время обрушиться на ослабленные части. Просил срочно слать пополнение, а также дать ему 17-й бронеотряд, который направлялся в I армию[672].
Как бы в ответ на его просьбу Чапаев в тот же день получил телеграмму начальника штаба IV армии: «Ввиду переброски 2 полков 3-й бригады 50-й дивизии в XI армию, в районе Сломихинской остается один полк этой дивизии, на который возложить какую-либо наступательную операцию не представляется возможным. В силу вышеуказанной причины, а также имея в виду необходимость обеспечения правого фланга и тыла частей вашей дивизии, оперирующих в районе Сахарная, от глубокого обхода вдоль течения реки Кушум на Лбищенск, командарм приказал занять и прочно обеспечить обладание районом Кызыл-Убинской»[673].
Занятие указанного района и обеспечение правого фланга дивизии возлагалось на командира 1-й бригады 50-й дивизии Зубарева. Иными словами, отстраненного Зубарева вывели из подчинения Чапаеву и поставили действовать вместе с ним — обеспечивать фланг дивизии. (После разгрома штаба 25-й дивизии в Лбищенске и гибели Чапаева Зубарев пьянствовал, задерживался контрольными органами[674], а в 1920 году изменил Советской власти и был расстрелян.)
28 августа противник перешел в наступление в разрыв между 25-й дивизией и I армией и атаковал 224-й полк с целью выхода на левый фланг и в тыл частям третьей группы. На поддержку полка были высланы два батальона от 418-го и 419-го полков. Занимаемое положение удалось удержать. Связь с частями I армии, которые не придерживались разграничительной линии, отсутствовала[675].
С удалением все дальше в степь от основных пунктов снабжения резко ухудшилось материальное обеспечение войск. Так, в политсводке по IV армии от 31 августа отмечалось: «В 224-м полку недостаток обуви, в авиаотряде нет белья, табаку, обмундирования, обуви, винтовок… В 217-м полку огневое снабжение слабое. Дезертиров-10. Нужно пополнение политработниками. В перевязочном отряде недостаток транспорта, перевязочных средств, табаку, сахару. Раненых эвакуируют пешком… В 1-й и 2-й бригадах недостаток обмундирования и винтовок, транспорта. В 1-м артдивизионе недостаток транспорта. Замечается массовое заболевание красноармейцев»[676].
В дальнейшем трудности еще больше увеличились. В сводке по армии от 5 сентября сообщалось: «25-я дивизия. В 218-м полку недостаток патронов, снарядов, обуви… В 1-й бригаде недостаток средств связи, вещевое снабжение плохое. В перевязочном отряде большинство больны тифом. В 1-м кавполку боеспособность низкая, недостаток фуража, лошадей, обмундирования, политработников… Во 2-й бригаде наблюдается заболевание тифом. Недовольство, усталость красноармейцев. Разлагающе влияют части 50-й дивизии… Снабжение неудовлетворительное…»[677].
Штаб IV армии, находившийся в городе Пугачеве (бывшем Николаевске), в 350 километрах от действовавших войск, плохо вникал в их нужды, не помогал.
О трудном положении 25-й дивизии и приданных ей частей, конечно, знал и противник.
Будучи не в силах разгромить красные войска организованным наступлением, противник все более проникал в глубь их тыла конными частями, дезорганизовывал управление и снабжение. Казачьи разъезды и даже целые отряды в тылу войск Чапаева стали обычным явлением. Тщательно готовился самый крупный рейд на штаб Чапаева с целью обезглавить войска фактически всей IV армии, изолировать группы частей друг от друга, прервав между ними всякую связь, вызвать в них растерянность и ударами по разобщенным и деморализованным группировкам разгромить их. И это противнику во многом удалось. Начальник штаба Уральской белоказачьей армии полковник Моторный о боях южнее Уральска и подготовке налета на штаб в Лбищенске писал: