На Николаевскую дивизию возлагалась задача не обеспечивать тыл наступавшей на север Самарской дивизии путем контролирования и удержания занимаемого ею района, а пройти с боями на восток до 200 километров и перерезать упомянутые дороги на участке в 40–65 километрах севернее Уральска. Это была задача чрезвычайной сложности. Предстояло фактически наступать на Уральск, затем выйти несколько севернее его на правый фланг казачьей армии, действуя в отрыве от своих войск. Уральская дивизия, которой предстояло наступать на Уральск, находилась в 150 километрах, в районе станции Демьяс. «Для наблюдения Новоузенского направления» командующим был оставлен отряд Винермана юго-западнее станции Демьяс, также в 150 километрах от Уральской дивизии (схема 6).
Схема 6. Положение войск IV армии к 30.IX.1918 г. и задачи дивизий.
Между тем 1 октября противник от хутора Растяпина перешел в наступление, пытаясь обойти правофланговый полк Николаевской дивизии южнее села Жестянка. Удачной контратакой Пензенского полка наступление казаков было отбито, но полк, ввиду явного превосходства противника в силах, снова отошел в Жестянку[335].
Рано утром 2 октября Василий Иванович получил телеграмму, в которой сообщалось, что он и комиссар П. Г. Сидельников вызываются на станцию Рукополь к поезду, которым следуют командарм Хвесин, член военного совета Линдов и член Реввоенсовета Республики Кобозев, выехавшие в 23 часа из Покровска (Энгельс)[336]. Точное содержание состоявшегося разговора не известно, но, несомненно, он касался организации Николаевской дивизии, предстоявших задач и складывавшейся обстановки. Об этом свидетельствуют телеграммы, посланные на другой день командарму Чапаевым.
Дивизии предстояло активными до дерзости наступательными действиями на Уральск максимально отвлечь на себя силы уральских казаков, действовавших против Уральской дивизии, а также обезопасить тыл главных сил IV армии, наступавших на Самару. Ни сил, ни средств во вновь организованной Николаевской дивизии для выполнения такой задачи не было. На учете были каждый человек, лошадь и винтовка. Вести борьбу с конными массами казаков в бескрайних уральских степях не под силу было всей армии. Об этом хорошо знал командарм Хвесин — участник похода на Уральск. Теперь же он посылал туда два слабых полка. Конные части казаков, при отсутствии сплошного фронта, появлялись в любом месте и в любое время, неожиданно перехватывали коммуникации, угоняли обозы, оставляя наши части без продовольствия и боеприпасов. Особенно много беспокойства доставляли имевшиеся у противника броневики, действовавшие совместно с казачьей конницей. При отсутствии эффективных средств борьбы с ними, они действовали почти безнаказанно. Чапаев, испытавший всю тяжесть борьбы с уральским казачеством, добивался включения частей, предназначавшихся в состав дивизии, отстаивал каждого человека, каждый пулемет и машину, но безуспешно.
На следующий день после встречи с командармом на станции Рукополь Чапаев официально доносил, что приказ № 422 выполнить не может: единственный броневик был неисправен и без горючего; снаряды, несмотря на все приложенные им усилия, не получены, так как везде, по его словам, он встречал «тормоз»; в кавалерийском полку всего 100 человек и нет ни одного пулемета. Кроме того, Василий Иванович высказал мнение, что нецелесообразно оставлять уже занятые с боями населенные пункты, чтобы идти в места, указанные в приказе, так как это откроет прямой и ближайший путь уральским казакам в тыл Самарской дивизии. Просил об отмене или подтверждении приказа. В последнем случае, — писал он, — «бросаю броневик (имеется в виду казакам. — (Авт.) и иду выполнять задачу». Кроме Чапаева, телеграмму подписали начальник штаба Галактионов, начальник оперативной части Чеков и комиссар дивизии Сидельников (без подписи которого как комиссара в то время никакие документы не отправлялись и считались недействительными). Таким образом, командование Николаевской дивизии считало, что при такой неукомплектованности и необеспеченности войск отправляться в рейд к Уральску нельзя и оставлять позиции на основном направлении уральских казаков к Самаре нецелесообразно. К тому же стало известно, что белое командование, узнав, что на их фронт прибывает Чапаев, срочно подтягивало к этому участку новые силы, в частности выдвинуло сюда прибывшие из Гурьева как пополнение два полка.