Поняв, что над старым «Яром» сгущаются суровые тучи, Захаров ринулся в атаку:
— Да ты что! Сына Сталина…
— Нет, застрелю! — не унимался Кармен.
— Выбрось это из головы. Что нынче за мода пошла: чуть что — расстреляю! — рассудительно сдерживал гнев приятеля «испанец» Георгий. — Вот послушай-ка…
И родился план — отписать письмо батюшке Василия… Иосифу Виссарионовичу. Сомнения при этом конечно же были — тревожить вождя народов или как-то обойтись, по домашнему самим разобраться?.. Решили писать. Надежду на успех задуманного поддерживала родственная — в прошлом — связь Кармена с Ярославским. Миней Израйлевич Губельман (Ярославский), важный кремлевский придворный, в просьбе не отказал. Так что боевой маузер Кармену не потребовался.
А Иосиф Виссарионович прочитал то письмо и рассудил, как и следовало было ожидать, мудро — почти как царь Соломон.
«Верните эту дуру Кармену, — написал он на полях «телеги» и добавил: — Полковника Сталина арестовать на 15 суток».
Вождь всех народов многословия не любил, мысли свои излагал просто и лаконично. Так что Василий угодил на гауптвахту в Алешинские казармы, добросовестно отсидел там положенное наказание, а вышел — его ждал еще один сюрприз. Приказом отца полковника Сталина сняли с должности начальника инспекции ВВС.
Жена Кармена, московская красавица Нина Орлова, то ли по воле вождя, то ли в силу каких-то других причин, но после бегов вернулась домой. Пришлось, конечно, выслушать дидактическое наставление мужа на тему одной из библейских заповедей. Как уж там все дальше обошлось — кто знает. Известно лишь, что Кармен, заметив у жены красивые дамские часики, спросил:
— Это Васины?
— Да, — ответила Нина.
Кармен сквозь зубы протянул:
— Ца-ре-вич… — Потом взял те часы и грохнул по ним утюгом, чем как бы поставил точку над старой как мир еще одной любовной историей.
Так уж вышло: теми днями, а было это в конце она тысяча девятьсот сорок второго года, разбился летчик Клещев. Именно разбился, а не погиб от рук врага: в яростных воздушных атаках не нашлось равных ему. За полтора года войны 23-летний командир полка Иван Клещев одержал 51 победу!
И вот в канун нового года с одного из полевых аэродромов, где-то под Тамбовом, он взлетел на истребителе, чтобы без лишних проблем да поскорее добраться до Москвы. За бронеспинкой боевой машины Иван пристроил двух гусей, которых достал у крестьян из соседней деревушки — чем не подарок для праздничного стола. Но торопился пилот напрасно. Погода была явно нелетная — хмурая облачность опустилась до самой земли. Едва взлетел — началось обледенение. Так что утром на аэродром пришел крестьянин и сказал: «Там самолет упал. В кабине летчик и два гуся»…
Много лет пройдет с тех пор. Однажды, вспоминая тревожные часы ожидания той давней новогодней ночи, известная актриса кино Зоя Федорова с грустью отзовется о майоре Клещеве: «Хороший был парень Ванечка…» Скажет, и за этими словами навсегда унесет с собой тайну двух любящих сердец.
Может, в самом деле, не столь уж и легкомысленно то замечание наблюдательных французов: «Шерше ля фам»…
Во всяком случае, как-то вот сошлось: 434-й истребительный авиаполк, который так тщательно собирал под Сталинградом Василий Сталин, оказался без командира. Боевой коллектив отметили гвардейским званием — полк был переименован в 32-й гвардейский и, перелетев на Калининский фронт, включился в работу на Великолукском направлении. Сюда-то и прибыл снятый с должности начальника инспекции ВВС полковник Сталин.
Сохранились записи вылетов в эти напряженные дни.
Вот десяткой истребителей группа ушла на прикрытие наших войск в район Хмели. В 13 часов 36 минут взлетели Сталин, Герасимов, Якушин, Коробков, Долгушин, Батов, Шишкин, Гнатенко, Луцкий, Хользунов. Задание выполнили. Но при возвращении летчики попали в такой снегопад, что свой аэродром не нашли, и сели в Старой Торопе.
Странно читать о сыне Сталина обывательские импровизации. Маршал Савицкий поставил как-то под сомнение сбитый Василием самолет. Маршал заявил в газетном интервью, что летал-де Василий с няньками. Эх, добро бы рассуждал так дилетант, человек некомпетентный в летных делах — а то ведь летчик! Неужто неизвестно, что истребитель в боевой машине всегда один. Если летят на задание парой, звеном или эскадрильей — так это принятые боевые порядки. В той же паре ведомый — щит ведущего. А опытный ведущий разве бросит в беде своего напарника?