Читать онлайн "Василий Теркин. Стихотворения. Поэмы" - Твардовский Александр Трифонович - RuLit

По всему Советскому Союзу, Только б та задача по плечу, Я мою уживчивую Музу Прописать на жительство хочу. Чтобы мне не ведать той печали, Как ответят у иных ворот: – Нет, не проживает. Не слыхали. Номер дома, может быть, не тот. Чтоб везде по селам и столицам Отвечали на вопрос о ней: – Как же, есть. Давнишняя жилица, — И улыбки были б у людей. Чтоб глаза у стариков яснели, Чтобы к слову вставил не один: – Мы еще на фронте были с нею, Вместе помним Вязьму и Берлин. Чтоб детишки из любого дома, Если к ним случайно обращусь, Говорили б: – Как же, мы знакомы И немножко знаем наизусть. Чтобы не с почтеньем, а с любовью Отзывалось каждое жилье: – Здесь она. На доброе здоровье Здесь живет. А как же без нее? Вот тогда, как отзыв тот желанный, Прозвучит о ней, моей родной, Я и сам пропиской постоянной Обеспечен буду под луной.

Что-то я начал болеть о порядке В пыльном, лежалом хозяйстве стола: Лишнее рву, а иное в тетрадки Переношу, подшиваю в «дела». Что ж, или все уж подходит к итогу И затруднять я друзей не хочу? Или опять я собрался в дорогу, Выбрал маршрут, но покамест молчу? Или гадаю, вступив на развилок: Где меня ждет озаренье и свет Радости той, что, быть может, я в силах Вам принести, а быть может, и нет?.. Все я приму поученья, внушенья, Все наставленья в дорогу возьму. Только за мной остается решенье, Что не принять за меня никому. Я его принял с волненьем безвестным И на себя, что ни будет, беру. Дайте расчистить рабочее место С толком, с любовью – и сразу к перу. Но за работой, упорной, бессрочной, Я моей главной нужды не таю: Будьте со мною, хотя бы заочно, Верьте со мною в удачу мою.

Мне памятно, как умирал мой дед, В своем запечье лежа терпеливо, И освещал дорогу на тот свет Свечой, уже в руке стоявшей криво. Мы с ним дружили. Он любил меня. Я тосковал, когда он был в отлучке, И пряничного ждал себе коня, Что он обычно приносил с получки. И вот он умер, и в гробу своем, Накрытом крышкой, унесен куда-то. И нет его, а мы себе живем, — То первая была моя утрата… И словно вдруг за некоей чертой Осталось детства моего начало. Я видел смерть, и доля смерти той Мне на душу мою ребячью пала. И с той поры в глухую глубь земли, Как будто путь туда открыт был дедом, Поодиночке от меня ушли Уже другие проторенным следом… В январский холод, в летнюю жару, В туман и дождь, с оркестром, без оркестра — Одних моих собратьев по перу Я стольких проводил уже до места. И всякий раз, как я кого терял, Мне годы ближе к сердцу подступали, И я какой-то частью умирал, С любым из них как будто числясь в паре. И если б так же было на войне, Где счет потерям более суровый, Наверно б, жизни не хватило мне И всем, что ныне живы и здоровы. Но речь о том, что неизбежный час, Как мне расстаться – малой части — с целым, Как этот мир мне потерять из глаз, — Не может быть моим лишь частным делом. Я полагаю, что и мой уход, Назначенный на завтра иль на старость, Живых друзей участье призовет — И я один со смертью не останусь.

Ни ночи нету мне, ни дня, Ни отдыха, ни срока: Моя задолженность меня Преследует жестоко. У стольких душ людских в долгу, Живу, бедой объятый: А вдруг сквитаться не смогу За все, что было взято! За то добро, за то тепло, Участье и пристрастье, Что в душу мне от них вошло, Дало изведать счастье. Сдается часом: заплачу, Покрою все до строчки; А часом: нет, не по плечу, И вновь прошу отсрочки. И вновь становятся в черед Сомненье, сил упадок. Беда! А выйду на народ: – Ну как? – Бодрюсь: – Порядок… И устаю от той игры, От горького секрета, Как будто еду до поры В вагоне без билета. Как будто я какой злодей, Под страхом постоянным, Как будто лучших из друзей К себе привлек обманом. От мысли той невмоготу И тяжелей усталость. Вот подведут они черту, И – вдруг – один останусь. И буду, сам себе ровня Один, в тоске глубокой. Ни ночи нету мне, ни дня, Ни отдыха, ни срока. За что же мне такой удел, Вся жизнь – из суток в сутки?.. …А что ж ты, собственно, хотел? Ты думал: счастье – шутки?

Снега потемнеют синие Вдоль загородных дорог, И воды зайдут низинами В прозрачный еще лесок. Недвижной гладью прикинутся, И разом – в сырой ночи́ В поход отовсюду ринутся, Из русел выбив ручьи. И, сонная, талая, Земля обвянет едва, Листву прошивая старую, Пойдет строчить трава. И с ветром нежно-зеленая Ольховая пыльца, Из детских лет донесенная, Как тень, коснется лица. И сердце почует за́ново, Что свежесть поры любой Не только была да канула, А есть и будет с тобой.

Час рассветный подъема, Час мой ранний люблю. Ни в дороге, ни дома Никогда не просплю. Для меня в этом часе Суток лучшая часть: Непочатый в запасе День, а жизнь началась. Все под силу задачи, Всех яснее одна. Я хитер, я богаче Тех, что спят допоздна. Но грустнее начало Дня уже самого. Мне все кажется, мало Остается его. Он поспешно убудет, Вот и на бок пора. Это молодость любит Подлинней вечера. А потом, хоть из пушки Громыхай под окном. Со слюной на подушке Спать готова и днем. Что, мол, счастье дневное — Не уйдет, подождет. Наше дело иное, Наш скупее расчет. И другой распорядок Тех же суток у нас. Так он дорог, так сладок, Ранней бодрости час.