— Давай, я не буду обещать прямо сейчас? Сегодня только понедельник. Поговорю с начальством, разгребу завалы и перезвоню завтра вечерком. Хорошо? — попыталась выкрутиться я. А что? Вдруг отец надо мной сжалится?
В трубке послышался короткий смешок.
— Иванка, тебе необходимо приехать. Если ты не приедешь, я буду очень разочарован. Моя дочь никогда не была трусишкой! — гордо заявил отец и отключился.
Вот же! Влипла я, однако! Тоски по семейному гнезду я никогда не испытывала, но обижать отца не хотелось. Он редко меня о чем-то просил. Значит это действительно для него важно. Ладно, как там, у Скарлет Охара? Подумаю об этом завтра.
Что не говори, но если началась черная полоса, то тут только жди, пока она закончится. Выбросив из головы неприятные воспоминания о доме родном, я работала над иллюстрациями к книге для подростков. В ней речь шла о феях, часах и волшебниках управляющих временем. Тема для меня захватывающая, и я уже сделала несколько прекрасных эскизов, когда мне по внутреннему телефону позвонила Кира Гордеевна и попросила к ней зайти.
Гордеевна редко вызывала к себе, и от странного предчувствия стало некомфортно. В холле второго этажа я столкнулась с Милой. Подруга явно только вышла от нашей любимой руководительницы и даже на меня не взглянула, хотя я все равно заметила, что Милка очень расстроена и вся в слезах. Хотелось ее остановить и расспросить, но меня вновь будто к месту прилепило. Что же это такое происходит? Так, не нервничаем, потом с этими странными ощущениями разберемся! Не могу же я так и не помириться с лучшей подругой?
Руки дрожали, когда я стучала в дверь. В мыслях я была готова ко всему, даже к увольнению, но мне так лишь казалось. Кира Гордеевна стояла у окна ко мне спиной. Вся ее гордая осанка куда-то испарилась, плечи поникли. Да и привычный элегантный облик заметно истерся: светлые с рыжиной волосы вместо модной прически собраны в расхлябанный пучок, а шикарный костюм я уже видела на ней в пятницу. Руководительница никогда не надевала подряд один и тот же наряд, старательно продумывая образ и появляясь в нем не чаще чем раз в месяц. Внутри почему-то все сжалось от чувства сожаления. Что-то же случилось у нашей боевой императрицы, раз она в таком виде?
— О, Иванночка, проходи, дорогая, присаживайся! — радостно воскликнула Гордеевна и указала на стул напротив своего кресла, в которое тут же присела.
Да, так и есть! Что-то случилось! Вон, какая она бледная и без макияжа! Чтобы Гордеевна и без макияжа!
— Кира Гордеевна, простите, если лезу не в свое дело, но у вас все в порядке? — я постаралась вложить в голос всю свою симпатию.
Начальница ласково улыбнулась и достала из стола раскладное зеркальце.
— М-да, выгляжу я не очень, ты права, — оглядев свое лицо, сказала она, — но это пустяки. Ты мне лучше скажи как на духу, это правда? — ее глаза-изумруды так и впились в меня.
Я сразу поняла, о чем речь, но от неожиданности в горле собрался ком, и я лишь тупо хлопала глазами.
— Вы о чем? — выдала я, справившись с волнением.
Гордеевна снисходительно покачала головой.
— О твоем служебном романе с Кощеевым. Неужто, ты верила, что никто ничего не знает, — намекая на мою беспросветную наивность, сказала она.
— Зачем тогда спрашиваете, раз итак знаете? — не стерпела ее рентгеновского взгляда я и уставилась на стол с кипой бумаг. Почему-то стало жутко стыдно и захотелось уйти.
— От тебя хотела услышать. Теперь и сама вижу, что правда, — она горько вздохнула. — Вот же мерзавец, а обещал тебя в покое оставить! — неожиданно наша императрица стукнула своим царственным кулаком по столешнице, да так, что подпрыгнули не только папки и канцелярский органайзер, но и я с перепуга.
— Я не понимаю, — голос мой дрожал, но я решила разобраться, почему это вдруг Гордеевна так активно лезет в мою личную жизнь!
Руководительница после своего выпада вся как-то сникла и отрешенно смотрела мимо меня, будто что-то обдумывая.
— Иванна, ты же знаешь, что у меня своих деток нет. Вы с Милочкой, за эти два года мне как родные стали, — уже спокойно заговорила она.
Чистая правда! Гордеевна к нам относилась душевно: выслушает, поможет, а где надо и словцо крепкое вставит и при этом, все как-то само собой происходило, будто так и надо.
— Я вам лишь добра желаю. Не пара он тебе. Он из тебя всю жизнь выпьет! — очень серьезно заявила она, и я тут же пожалела, что не узнала причину несвойственного начальнице внешнего вида. Может у нее того, от стресса шарики за ролики заехали! Или это фигура речи такая с намеком на козлиную сущность Иннокентия?