Вот под такие думы я и гуляла. Я избегала толпы, избегала мусорок, по большой дуге обходила сточные канавы и двигалась параллельно основным улицам. Уже к четырем часам дня я обошла всю южную часть города и теперь встал остро вопрос: что же мне делать?
Как назло, в конце улицы, замаячил силуэт собаки. Подул ветер в спину и растрепал мои волосы. Пёс шумно втянул носом воздух и утробно рыкнул. Он с рыком, настроенностью, принялся продвигаться ко мне. Ещё один порыв ветра. Ветер подхватил мой аромат и окончательно взбаламутил пса - он зашёлся в истеричном, диком лае. Я неожиданно для себя зашипела и обнажила зубы. По лицу, телу прошла дрожь...
- Нет! - крикнула громко, звонко.
Только не оборот! Только не здесь и сейчас!
Я развернулась спиной к дворняге и помчалась, что были силы, прочь. Меня, словно дикого зверя, гнали по каменным джунглям целых три квартала. Я петляла, перепрыгивала препятствия, заборчики, лужи и на удивление для самой себя - не сбивалась с ритма. Никогда не могла похвалиться особыми спортивными достижениями, а тут кросс на несколько километров, с препятствиями, а я и не запыхалась. Наконец дворняга отстала и я медленно зашагала вдоль мостовой.
Произнесла вслух:
- Если не считать вот этого инцидента, все супер.
***
За пять дней я полностью изменилась. За последующие две недели - почти что сошла с ума от новых способностей, трижды чуть не обернулась на глазах у людей и ни разу не посетила университет.
Зрение продолжало улучшаться, в конце концов оно стало до того острым, что я могла разглядеть крошечные объекты вдали, на расстоянии пяти километров. Слух не отставал - любые диалоги на другом конце улицы не составляли для меня тайну. Мне было противно слышать голоса - больше всего именно это вгоняло меня в тоску. Тайны, диалог, разговоры. Все то, что следовало бы оставить между двумя людьми выставлялось теперь как экспонат предо мной. Я часто слышала, как Света в других облаках обсуждала меня. За моей спиной она говорила гадости, мерзости обо мне и откровенно лгала. Соседка возвращалась в нашу комнату как ни в чем не бывало и мило улыбалось. Я пару раз всплакнула в подушку и навсегда вычеркнула Светлану из списка друзей.
Шли последние дни мая. Я прогуливала университет уже более трёх недель. К счастью, из деканата не звонили и меня не искали. Да к тому же им было не до меня. В последние недели по университетам ходили проверки, бесконечные комиссии осматривали студентов, заглядывали в кабинеты, в каждый туалет и каждую столовую при университете, а сегодня в общежитии была некая генеральная уборка - на завтрашний день ждали проверку от санэпидем станции или что-то в этом духе... Ходили слухи, что проверяющие зверствовали, требовали присутствия всех студентов на местах проживания и особенно докапывались к девушкам. Заведующий общагой носился по этажам и лично курировал проходящею генеральную уборку. Но я тщательно следила за запахами и грязью в нашей комнате, так что я и Светка были готовы к проверке.
И еще одно - с соседкой мы почти не болтали в последние дни. Жили в состоянии холодной войны. Я на нее срывалась и кричала, она на меня дулась. Мы со Светой последнюю неделю вообще не пересекались. У нее были "эти дни". Запах ее крови, запах прокладок, новых духов доводили меня до белого каления.
Так что вместо комнаты и общежития, я сейчас сидела на безлюдной улочке, на излюбленной скамейке. Я часто гуляла последние дни. Одна. Вдали. Я часто думала - как поступить? И сегодня я наконец решилась. Было время - обед, когда в голове моей сформировался грандиозный план. Осталось дело за малым - реализовать его.
Отделение своего банка нашла быстро, проверила счёт - 119 344 рубля. Это мои скромные стипендии, плюс большая часть сбережений - выплаты как сироте от государства.
Я вернулась в общежитие и собрала чемодан. Вещи были собраны, документы упакованы в рюкзак. Я зарядила по максимуму телефон и вышла. Транспортная компания в центре города любезно приняла мой чемодан. Пришлось заплатить 35 600 руб., чтобы доставщики отправили мой чемодан первым рейсом из Питера в Красноярск, а от туда в Канск.
Да - это побег. Побег не был поступком вызванной слабостью, страхом. Отнюдь. Я трезво мыслила, чётко осознавала каждый свой последующий шаг.
Сняла побольше налички, часть денег перевела на депозитный вклад и стала строить маршрут. Самолет отринула сразу - мне скорее нужна электричка. Не поезд. Последний вызывал отвращение. Если я не способна перетерпеть нахождение в комнате со Светой, то что уж говорить о толпе незнакомых людей? А с электрички я всегда смогу соскочить, если станет совсем худо.