─ И эти люди запрещали нам ковыряться … это они нам говорили, что у них секса не было, – Василиса аж разогнулась от неконтролируемого приступа смеха, и снова скорчилась: только плечи трясутся и глаза сияют..
─ Боже, как мне нравится твой тихий смех! Велисса… Велисса, вот тебе пример насчет «приметного» и «яркого». Ты вот неприметная и одеваешься сознательно так, чтоб Анжеличку оттенить, но стоит с тебя эти шмотки снять или даже в них, как тогда на озерце, увидеть настоящую тебя, понимаешь сразу: ты ярче Анжелички на миллионы кандел на каждый миллиметр твоих сияющих глаз. И всего тела ─ оно у тебя тоже сияет каким-то образом! И я буду стараться, чтоб ты сияла всегда!
─ Значит, одежду более мне подходящую купишь? Телом сиять?
─ Поймала. Купим. Тебе нужны юбки.. не знаю ваших слов женских и модельерных, но типа «макси». Можно посмотреть ─ одну в обтяжку с разрезом до самой скромности, вторую широкую такую… но чтоб щиколотки были видны. А то ─ не сердись только, просто не люблю я твою «мини», когда в брючках ты и то куда возбудительней, как по мне! Словом, авось деньги я надыбаю на пару юбок: обе длинные, одну в обливочку, вторую… ну, как колокол такую! Они, кстати, тоже бывают с кучей разрезов, но не длинных! Это будет красиво...
─ Эти модели называются «облегающая» а вторая, «колоколом», ─ «расклешенная» ─ просветила тупого мужчину Васька с высоты своих пятнадцати лет, - макси, значит… это что же, это потому, что у меня ноги короткие!? Что ж ты Анжеличку бросил ради такой меня, у неё-то ноги красивые, длиннющие!
─ Опять! ─ пожалуй. в свои пятнадцать Васька была смелей и безрассудней. Позже она научилась ни одного из своих мужчин до такой степени не доставать, Игорь уже чуть ли не в истерику впадал: наполовину от хохота, наполовину от настырности Василисы.
─ Подумаешь, «длиннющие»! Ну, ножки у неё длинные, у жирафа - которого чайником ещё бьют, чтоб танцевать научить - шея тоже длинная! Вот еще шланг у пожарных длинный. Разматывать приходиться. А ноги что? На плечи наматывать? Только и пользы что вставлять встояка легче, но нам же с тобой и в этой позе удобно? Не, длинные ноги это прикольно, но не это же главное! Пфе на них! У тебя гармоничное тело… кстати, знаешь, как знаменитую жаркой еблей тёлку королеву Марго описывали? «При не слишком длинных, коротких ногах, она умела обещать наслаждение каждым изгибом длинной спины», перевод вольный, Брантом.
Вот в этом был он весь – и жутко приятный комплимент сказал и ай-кью свой глупенькой девочке светанул, как эксгибиционист.
─ Кстати. Если у тебя «там почти уже больно», то прекращай тут своей длиннющей нервной спиной извиваться, трахну же!
─ Это я тебя я трахну сейчас за все твои увиливания!
─ Да я самый честный в мире Карлсс.. а как же «болит»?
─ Уже и не болит, совсем и не болит! – накинулась она на него.
Уже соединенные, они ловко повернулись, ─ скорей по инициативе Кубика, - и Васька оказалась наверху:
─ Обещала, что ты меня будешь трахать, а не я тебя… я полежу, отдохну. ─ проговорил он, коварно проникнув к самому месту соединения их тел и задействовав палец там, где Васькины ощущения тут же стали наиболее острыми.
Васька смотрела порнуху ─ а как еще школьницам в 1997 году было готовиться поражать мужчин своим мастерством и взрослой страстью? ─ но Игорь обучил её не просто подпрыгивать на члене в позиции сверху, а, нанизавашись по максимуму, медленно расширяя амплитуду, ёрзать то из стороны в сторону, то вперёд и назад, даже кружить тазом и снова…
Он многому её учил.
Не только «мыслить логически» или «ебаться элегантно до забытья всей этой логики».
А еще он её рисовал… Игорь и тогда и, похоже, до сих пор так и не смог выбрать, в каком качестве ему больше нравится работать с меняющимся миром: художником или фотографом, оператором. Отучился два года в «Мухе», которая теперь вдруг стала «Штиглицем», а вот чем кончилась его учеба в институте Кино и телевидения она или забыла или просто не знала. О поражении Кубик мог и не рассказать.
Но её он почему-то никогда не фотографировал, только рисовал. И снимал на камеру, конечно, если представлялся случай. Впрочем, Анжеличку тоже – но только снимал, не рисовал!
Вот так вопрос несчет "бросить сможешь" и затерялся в смехе, гипотетических пака юбках и неистовом трахе до седьмого пота и неясным будущим на десятом небе. И постоянно съезжающей крышей в настоящем.
Такова была реальность злого "тридевятого царства девяностых" для Васьки. Она - сейчас-то можно признаться, - всё же сильно отличалсь от реальности, в которой жили Ивашов и компания.