─ Скоро фильм-то свой снимешь? ─ улыбнулась мать.
Игорю стало стыдно. Сейчас у них с Димкой Осокиным как главсценаристом и переводчиком был совместный проект с одной французской дамой, решившей из актрис (не слишком известных творчески, зато знаменитых сексуально) переквалифицироваться в управ… в управляющие режиссеры, но с этим проектом всё было крайне туманно. Тем паче что часть финансирования шла от косметической фирмы второй сбежавшей от Димки жены, которая, собственно и вывела их на актрису, так как сбежала не «от», а «куда» - в благословенную д’Артаньянию. Друг умудрялся тепло дружить с обеими бросившими его «бывшими». Ну а те «фильмы», что он, как оператор, пока что снимал для быстрых денег, при маме поминать было мучительно стыдно. Да и вообще это не она должна спрашивать «как твои дела», а он! Ничего себе вырос сыночек. И состарился, не поумнев:
─ Самочувствие-то, глажу, бодрое? ─ подмигнул вместо ответа Игорь. Мама, а, как он подозревал и любой реально, а не симулятивно больной человек, просто ненавидела вопросы о боли и накатывающей слабости.
─ Да хорошо, ─ улыбнулась мама, и тут же вновь перепугала Игоря до смерти:
─ Вот только беспокоюсь, как ты совсем без меня-то жить будешь!
─ Ну, это не скоро еще случится! Не вздумай мне! Кстати, обнаружил неразрешимую загадку в духе Геркулеса Пуаро, ты не поможешь разгадать?
─ Давай, хорошие Пуаро были у Суше и нашего Равиковича, попытаюсь соответствовать.
─ Как хорошо, что я не смотрю теперь российские фильмы иначе как по приказу, ─ пересилив настроение, почти натурально хохотнул Игорь, ─ это который был у Хилькевича пухленький такой пузан Мазарини, тот самый Равикович еще и Пуаро сыграть успел? Офигеть! Не помнишь, про что расследовал?
─ Да это хороший, советских времен еще фильм по «Загадке Эндхауза», ─ порозовела от удовольствия воспоминаний бледным лицом мама, ─ там, где девушка-злодейка на себя все покушения подстраивала. И Пуаро из него вышел лучше, чем Мазарини. Так что давай свой детективный ребус!
─ В некоей таинственной квартире, ─ голосом сказителя начал Игорь, ─ следователь наткнулся на парадоксально взаимоисключающие улики. Первая: неплохая работающая стиральная машина с отжимом. Улика вторая: явно использованная не так давно стиральная доска из бронзового века первых полётов в космос. Кто и зачем решил заставить следователя думать, будто люди еще пользуются древним артефактом для отмывания даже не денег, что было бы еще понятно, а простого белья?
─ А почему «для отмывания денег» ─ понятно? ─ улыбнулась мама.
─ Ну как же, фальшивые банкноты должны иметь вид потёртый, самое то: повозить пачками свеженарисованных купюр как раз по стиральной доске!
─ Ох, спец ты мой, насчет фальшивых денег-то…
─ А то! Проучился бы в Мухе годом дольше, сам только так и рисовал бы. Так что случилось?
─ Да я подумала, что так пластом лежать ─ значит, совсем ослабеть, ─ стеснительно «раскололась» мама, ─ вот и устроила себе физкультуру!
Говорить то, что думаешь, не всегда полезно. «Поэтому врачи и врут все время» ─ грустно подумал Игорь.
─ Мама, ну это же… как если бы я решил зарядку со ста пятидесяти килограммовой штангой делать. Захотела физкультпривет устроить, то лучше вспомнила бы, как в моём детстве по радио говорили: ходьба на месте, руки вместе, руки врозь. Это для здоровья полезно и проверено. Ты хоть не перенапряглась?
─ Отжать не очень получилось, ─ ужаснул его ответ.
Сам в отменном демократами «колхозе» и в стройотряде отжимал руками одежду. Молодому парню и то нелегко! Так и до второго инфаркта недалеко!
─ Давай договоримся, прежде чем повторять такие спортивные рекорды, потренируешься хотя бы в ходьбе на месте, а, мам? ─ жалобно попросил Игорёк, предвидя тщету и уныние: мама была упорной дамой.
─ Ну, не вечно же я болеть буду!
─ А когда выздоровеешь, тем более не вижу смысла стирать на доске, когда рядом умная машина. Кстати, раз там ты не очень хорошо отжала, так я загружу в агрегат ─ прополоснуть и отжать автоматически, ─ Игорь умолчал о явных следах порошка или мыла на развешанной одежде.