Дверь открылась. На пороге стояла мама. В руке у нее была зажата пятитысячная купюра. Она подошла к столу и положила деньги на крышку ноутбука.
— Вот! — сказала она. — Зайдешь завтра в магазин и купишь себе джинсы. Приличные, — не удержалась она от замечания. — Хотя бы без дырок.
Потом мама развернулась и направилась к выходу из комнаты.
— Мама! — окликнул ее Вася.
Она остановилась.
— Спасибо, мама! — произнес растроганный Вася.
Родительница, не проронив больше ни слова, удалилась, плотно закрыв за собой дверь. Вася опустился на подушку и посмотрел в потолок.
— Что это было? — произнес он, обращаясь то ли к себе, то ли к своим всезнающим голосам.
Ответа не последовало. В эту ночь он еще долго не мог уснуть, а когда задремал, ему приснился яркий сон. Там был университет. Куча одногруппников и одногруппниц. И все его любили. Все были ему рады. Хлопали по плечу. Девушки целовали щеки. Он ощущал себя всесильным. Живым. Счастливым. Может быть, в первый раз в жизни.
Глава 5. Про одну из тысячи Васиных фобий
Утро было тяжелым. В отмеченный час командор Лейла Куко с трудом открыла глаза и огляделась. Веки были тяжелыми. В голове звенело. По привычке она поднялась со своей койки рывком. В обычные дни этот маневр позволял быстрее пробудиться ото сна. Сегодня — едва не спровоцировал рвотный рефлекс. Длинные синие волосы, которыми она так гордилась, на службе превратились в обузу. Сейчас они противно свисали со лба, закрывая обзор. Набрав в легкие воздуха, девушка сильно дунула в направлении лба, и один из локонов слетел в сторону. Подойдя, к туалетному столику, женщина надавила пальцем на сенсор и воззрилась на собственное изображение в виде цветной голограммы, которая завертелась перед ней 3D-проекцией. Зрелище было так себе. Опухшее лицо, синяки под глазами, растрепанные торчащие во все стороны синие волосы и грусть всех рас, когда-либо населявших вселенную, в глазах.
— Хреново выглядишь, командор! — заметила она. — Последняя пробирка явно была лишней.
После мучительной процедуры приведения своего организма в более, или менее божеский вид, она, наконец, вышла из своего командорского блока и направилась в главный зал. Техник, как всегда, довольный жизнью с беззаботной улыбкой на лице сидел за столом, поглощая безвкусный протеиновый завтрак. При виде командора он раскинул руки в стороны.
— Лейла, душа моя! — казалось, Тео готов был броситься с объятиями. Женщина, выставив ладонь перед собой, его остановила.
— Давайте без фамильярности! — со стальными нотками в голосе указала она. — В конце концов, мы на службе.
А про себя подумала:
«И когда я успела перейти с ним на ты?»
Следующая мысль повергла командора в уныние:
«Значит и с воякой, давеча, вполне могла выйти на новый уровень взаимоотношений?»
Сближаться с этим субъектом было бы большой ошибкой. Несмотря на всю душевность минувшего вечера, командор была уверенна: этот Ларс спит и видит, как занять ее место.
— Майор уже проснулся? — попыталась она аккуратно выведать подробности вчерашнего вечера. — Как он? Голова не болит.
Техник пожал плечами.
— Не в курсе. Как ушел вчера в свой блок после трех пробирок, так больше и не появлялся. Дезертир! — добавил он, в очередной раз озарив помещение своей лучезарной улыбкой. — Пришлось нам за него отдуваться.
Лейла выдохнула. Три пробирки — не та доза, после которой командор могла бы переходить на ты. Скорее всего, обошлось. Материализовав завтрак, на который и смотреть не хотелось, командор машинально поправила рукой прическу. Волосы были аккуратно заправлены в тугой пучок. От утреннего кавардака на голове не осталось и следа.
— Как наш контейнер? — поинтересовалась она, проглотив первый кусок протеина.
— Прелестно! — признался техник. Он взглянул на лежавший перед ним планшет. — Не сон, а буйство эндорфинов. За все время наблюдения такое фиксируем впервые. Похоже, наша опека идет ему на пользу.
— Ему идет на пользу осознание собственной значимости. Наша задача укреплять в нем это чувство.
Командор проглотила еще кусок.
— Как насчет камер видеонаблюдения? Ничего интересного вчера не пропустили?
— Было! — отозвался довольный собой техник. — В двадцать один сорок средства наблюдения зафиксировали явление мамы.
— У! — удивилась командор. — Пришла каяться?
— Не дождетесь, — заметил техник. — Обошлось без извинений. Зато она принесла нашему дорогому Васе денежку на одежду. Правда с условием, что он больше не пойдет в университет в рваных джинсах.
Командор хлопнула в ладоши.
— Блеск! Все складывается, как нельзя лучше. Сегодня мы его нарядим. Потом снимем эти ужасные очки… Кстати, когда планируешь завершить коррекцию?
— Через шесть дней, — заметил техник. — Можно быстрее, но в этом случае возрастает риск…
Командор махнула рукой.
— Время терпит. Разве что для мамы придется придумать легенду, почему ее Васенька отныне ходит без окуляров. Да поправдоподобнее. Может даже линзы первое время в глаза вставлять придется.
Прозвучал сигнал, и экран активизировался. Вася просыпался. Пора было включаться вместе с ним в новый день. Первую вахту, в соответствии с разработанным днем ранее графиком, должна была нести командор. Женщина потянулась и, поднявшись из-за стола, направилась к экрану. Села в кресло. Нацепила на голову гарнитуру.
— «Доброе утро, Василий!» — произнесла она. Экран часто замигал. — «Ну что ты там ресницами хлопаешь? Вставай. Новый день начинается»
— Отвернись! — услышала она сонный голос. Парень по-прежнему стеснялся появляться перед командором в нижнем белье. Лейла улыбнулась.
Потом был утренний моцион с традиционным стаканом ромашки. Отказываться от заботы о Васином иммунитете мама не собиралась. Безвкусный, но питательный завтрак из овсяной каши на воде с зеленым чаем. Одна ложка сахара. А потом родительница, расцеловав свое чадо в обе щеки, удалилась.
— Только не вздумай опять наряжаться в свое рванье, — заметила она напоследок. — Нечего в университете ляшками светить.
Взяв с сына напоследок соответствующее обещание, мама хлопнула дверью.
— «Ну», — деликатно выждав, пока Вася приведет себя в порядок, подала голос командор. — «Давай шустрее. Нам еще в магазин успеть надо. Будем, как это у вас называется? Шопиться. Деньги то не потерял?»
— Вы уже в курсе? — удивился Василий. Он стоял в ванной перед зеркалом. Уже с минуту пытался перетянуть резинкой непослушные волосы. — Откуда? Вас не было вчера. Я даже понадеялся, что все это был дурной сон, и вы — игра моего больного воображения.
— «Ну зачем ты так?» — командор сделала вид, что обиделась. — «Поверь, мы — лучшее, что случалось у твоей жизни»
Вася не ответил, но про себя согласился.
— «Так что на счет денег? Одеться хватит?»
— Должно хватить, — кивнул Вася. — Хотя я, если честно, понятия не имею по чем сейчас одежда. Давно не отоваривался.
— «Оно и видно», — не удержалась командор. — «Поищи в Интернете ближайший магазин и будем выдвигаться».
Сладив с хвостом, Вася посмотрел на свое отражение. Показалось, что невооруженные глаза стали воспринимать действительность чуть четче. Правда, без очков пока обойтись было нельзя. Нащупав окуляры на полке под зеркалом, он вернул миру ясность. На кровати в комнате зазвонил телефон. От неожиданности Вася снес рукой стакан с зубными щетками. Те посыпались в раковину. По пути споткнулся об пуфик. За восемнадцать лет он так и не выучил расположение этого нехитрого и бесполезного элемента мебели в своей комнате. Наконец, напоследок задев мизинцем ножку раскладного стола, боль была адской, схватил телефон. На экране высвечивался незнакомый номер.
— Алло!
В трубке зазвучал смутно-знакомый усталый грубый голос:
— Василий Петрович?
Вася удивился. Его не часто звали по имени отчеству. Он даже подумал, что звонят из банка, или что-то в этом роде.
— Капитан Зиновьев, — представился незнакомец. — Я веду дело о нападении в парке.