И предложение ее было принято.
* * *На другой день после уроков Аня Пугачева шла за Прошей неотступно:
— Ты куда?
— Домой, куда?
— Я с тобой!
— Иди.
— А что ты так грубишь — «иди»?
— А чего я тебе сгрубила? Иди!
Проша страсть как не любила этих «хороших» девочек, этих маминых дочек, чистеньких, ухоженных, с пятерками и четверками в дневниках. Все они хвастаются, выставляются, а на других и не смотрят, будто и не люди вокруг них.
— Ну все равно я от тебя не отстану, — шла за ней Аня. — Кострома записался, Игорь, Сергей, я, Наташка Лаптева, Маша Иванова и даже Валечка Бурлакова, а она знаешь какая трусиха? Она даже песни про войну слушать не может, боится!
Проша молчала. Какое ей дело до Валечки Бурлаковой, и чего к ней вдруг пристали? Чего от нее хотят? Таня всегда пугалась, когда видела, что от нее чего-то хотят.
— Нас быстро научат, — говорила Аня, не отставая. — Потом три дня на сборе, и все. Представляешь себе, какими вернемся? Будем вот так ходить, нос задрав, вот так! Ты любишь нос задирать?
— А чего мне нос задирать-то? — удивлялась Таня. — Больная я, что ли?
— Ой, ты не знаешь! Это такое блаженство — нос задирать! Это я тебе сказать не могу! Ну? Я тебя записываю?
— Чего «записываю»? Чего я согласна? Ничего я не согласна, отстань, что ты привязалась?
Аня вскипела. Терпение ее иссякло. О ней же заботятся, а она?
— А что ты, собственно, воображаешь из себя? Что ты из себя ставишь? — говорила она, забежав вперед и преграждая Тане дорогу. — Тебя просят, уговаривают, а ты?
И Аня только рукой махнула, когда Костя потом спросил ее: как, договорились?
— Мальчишку я любого на что хочешь уговорю, а с девчонками… Лучше с ней не связываться! Лучше давайте кому-нибудь другому поможем… На что из-за нее люди решаются, а она?
Костя посмеялся и сказал, что он сам поговорит с Таней.
Задачу Костя взял на себя нелегкую, можно сказать, фантастической трудности задачу, потому что куча мала придумала прямо-таки диковинный способ Таниного спасения. Для развития и укрепления чувства собственного достоинства Таня Пронина, Крысенок, Тихоня, самая боязливая из всех девочек в классе и во дворе, должна была…
И написать не могу, рука не пишет. Но честное слово, не я это выдумал, это они!
Короче говоря, Таня Пронина должна была не больше и не меньше, как прыгнуть с парашютом.
А так как одна она ни за что не прыгнет, то решено было и всем добровольцам срочно записаться в секцию при городском клубе ДОСААФ, всем вместе пройти курс обучения, поехать на сбор и совершить положенные три прыжка.
Все это Аня Пугачева давно разведала, потому что давно готовилась к этому подвигу, да не могла решиться одна, и уговорить никого не могла. Даже Сергей-дзюдоист и Игорь, бесстрашный мотоциклетный наездник, даже они с парашютом прыгать отказывались, и довод Анки-хулиганки: «Человек должен все испытать» — легко отметали. Ну, не хотели они с парашютом прыгать, ну, вечно она что-нибудь придумает!
Но если все вместе? Да еще из таких благородных побуждений, как спасение Крысенка? Записались почти все, кроме самой Тани Прониной.
Чего только Костя Кострома не плел!
— Мы, — говорил он, — вот так за руки возьмемся и вместе прыгнем. Первый раз, — говорил он, — совсем не страшно, и второй не страшно, а только третий страшно…
— Еще и три раза прыгать? — ахнула Проша. — Хоть бы один!
— Так один! Один только разок! — уговаривал Костя, заглядывая Тане в глаза. — А потом всю жизнь будешь про себя знать: я с парашютом прыгала! Вон, посмотри, сколько людей… Нет, ты посмотри, — Костя заставил Таню поднять голову и посмотреть на ребят в коридоре. — Видишь, сколько людей? И никто не прыгал с парашютом! И учителя никто не прыгал! И отец с матерью твои — прыгали?
— Не прыгали, — отвечала совсем замороченная Таня.
— Не прыгали! А ты будешь — прыгала! Тебя, например, биологичка вызовет, захочет пару поставить, а ты ей: «Раиса Федоровна, а вы с парашютом прыгали? Нет?» Ну, если боишься так сказать, то я за тебя скажу! Хочешь, я за тебя скажу?
Проша рассмеялась. Ну, не рассмеялась, конечно, никто не видел ее смеющейся, но улыбнулась — и тут только Костя заметил, что она, оказывается, красивая. Лицо тонкое, глаза тревожные…
— Да я же высоты боюсь, — объясняла Таня, — я когда к Керунде приду, она на девятом живет, я с балкона и вниз посмотреть не могу!
Но Костю теперь не остановить.
— С балкона, — вскричал он, — всякому страшно! С балкона-то — без парашюта прыгать! А там-то — с парашютом! Разница или не разница? Вот зажмурь глаза… Нет, ты зажмурь… Ну что тебе, трудно? Зажмурила? И представь себе, что ты — с парашютом… Вот так у тебя шлем, вот комбинезон, вот ранец сзади… Ну? Представила? Теперь шагай — раз! Ну — шагай! Шагай! Ну!