Как‑то за обедом зашла речь о вегетарианстве. Стали в пользу его приводить разные доводы. Л. Н. сказал:
— Во всяком случае, есть один самый простой, но несомненный довод: когда мы видим, что мальчик мучает животных, мы отнимаем их от него и внушаем ему, как это дурно; сами же для своего удовольствия ежедневно мучим и убиваем животных, чтобы их есть. Это просто и несомненно.
1 августа. Говорили о ругательных письмах, почти всегда анонимных, которые получает Л. Н. Он рассказал, что чуть ли не два года подряд получал постоянно бессмысленные ругательные письма из Одессы от Великанова (учителя, знакомого Л.H.). Кто‑то из Одессы узнал про него и говорил, что, по словам его жены, его подговаривают писать Л. Н. какие‑то монахи. Л. Н. пробовал отсылать ему без марок письма обратно, думая, что он прекратит писать, чтобы не платить за обратную пересылку. Но ничто не помогало, и он ругался пуще прежнего. Кончил он эффектно: прислал посылку наложенным платежом; она долго лежала на почте; наконец кто‑то выкупил ее, и там оказались наклеенные на картоне изображения обнаженных в различных позах.
Л. Н. говорит, что ему всегда хочется спросить такого корреспондента:
— Ну, за что ты меня ругаешь?
— Раз — я был тогда моложе и горячее — сказал Л.H., — я ехал верхом с Козловки. Вдруг какой‑то пьяный мужик стал меня ругать самыми отборными ругательствами, я отъехал, а потом мне стало досадно, и я вернулся назад, подъехал к нему и спросил: «За что ты меня ругаешь? Что я тебе сделал?» Я помню, это произвело на него сильное впечатление. Он ждал, что я его прибью или обругаю. Он снял шапку и был смущен и удивлен.
Л. H., по поводу пребывания Бирюкова, который пишет его биографию, и приезда сестры Марии Николаевны, опять занялся своими воспоминаниями. Он сказал раз:
— Удивительно, как все прошедшее становится мною. Оно во мне, как какая‑то сложенная спираль. Трудно только быть совершенно искренним. Иногда вспоминаешь все только дурное, другой раз наоборот. Недавно я все только вспоминал самое дурное — поступки и события. Тут трудно удержать баланс, чтобы не преувеличить в ту или другую сторону.
Л. Н. сказал:
— О Боге знать ничего нельзя, он — нужная нам гипотеза, или вернее, единственное возможное условие нравственной разумной жизни. Как астроном для своих наблюдений должен отправляться от Земли, как от неподвижного центра, так и человек без идеи о Боге не может разумно и нравственно жить. Христос всегда говорит о Боге, как об отце, т. е. именно как об условии нашего существования.
Говорили о математике. Л. Н. сказал:
— Когда я учил мальчиков, мне обыкновенно удавалось хорошо объяснять неспособным к математике. Это происходило оттого, что я сам мало к ней способен, и мне приходилось проделывать этот процесс уяснения над самим собою.
2 августа. Л. Н. и Мария Николаевна вспоминали про некоего Воейкова. Он когда‑то был гусаром, а потом сделался монахом. Во времена молодости Л. Н. он постоянно бывал в Ясной, вечно пьяный, оборванный, в монашеской одежде, и врал немилосердно.
Л. Н. вспомнил его рассказ:
— Сидим мы в ложе — Михаил Илларионович (Кутузов), еще кто‑то, Александр Павлович (Александр I) и я.
Поет Зонтаг. Вышла к рампе. Грудь у нее — во! (он делает жест рукой, долженствующий указать размеры ее бюста). Александр Павлович и говорит мне: «Воейков, что это?» А я ему отвечаю: «Организм, ваше величество!»
— А раз он, после всех юродств и вранья, вдруг подсел ко мне в саду и говорит: «Скучно мне, Левочка…»
Мария Николаевна спросила Л. Н, почему он никогда не описал Воейкова.
— Бывают в жизни, — сказал Л.H., — события и люди, как в природе картины, которых описать нельзя: они слишком исключительны и кажутся неправдоподобными. Воейков был такой. Диккенс таких описывал.
Говорили о спорах. Л. Н. сказал:
— Когда двое спорящих оба горячатся, это значит, что оба неправы. Есть люди, с которыми спорить нельзя. Они не способны понять истины. О таких в Евангелии жестоко сказано: «Не мечите бисера перед свиньями». В «Учении двенадцати апостолов» сказано по этому поводу очень хорошо: «Одних обличай (тех, кто может понять, но не сознает еще), о других молись (о тех, кто глух к истине), с третьими ищи общения постоянно».