Темная бровь Аристона изогнулась, и он спросил:
— Может, кофе? Или ты ненадолго?
Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла сказать ни слова. Ее внимание целиком захватил человек, находящийся перед ней. Странно, но он совсем не изменился. Не то что она — похудевшая и больше похожая на чучело. Хотя ее волосы шоколадного оттенка по-прежнему привлекали внимание. Они стали еще длиннее и волнами спадали ей на плечи. Аристон не раз говорил, что любит длинные волосы, но она отказывалась их отращивать, пока они были женаты. Ей казалось, хотя бы в этом она остается верна себе, несмотря на то что была без ума от своего влюбленного в работу мужа.
Хлоя не знала, почему она отрастила волосы именно сейчас. Чувство независимости оказалось слабым утешением после ее ухода. Но у нее не было другого выбора. Прожив три года в браке, Хлоя обнаружила, что Аристон подготовил документы на развод, согласно их первоначальному договору. Это открытие стало для нее сокрушительным ударом, и она твердо решила уйти. Гордость потребовала сделать первый шаг. Но этот поступок не стал для нее целительным бальзамом. Ей было всего двадцать пять, но боль и терзания уже оставили свой отпечаток в виде тонких морщинок вокруг ее глаз.
На его же лице не появилось морщин, которые могли бы свидетельствовать о пережитых радости или горе. Его волос не коснулась седина, которая могла бы указать на то, что ему уже за тридцать. Они были все такими же темными, почти черными, а стрижка просто кричала о власти и деньгах, которыми обладал ее хозяин. О греческом происхождении свидетельствовала лишь легкая курчавость его волос. Аристон был как всегда потрясающе красив, выражение его лица невозможно было прочесть, а манеры остались по-прежнему безупречны.
Неожиданно Хлою охватили эмоции — желание и любовь, необходимость и боль — с такой силой, что ей стало трудно дышать. Прошло два года, но она желала Аристона столь же страстно, словно только вчера переступила порог их квартиры в Афинах. Девственная и невинная в первую брачную ночь, Хлоя познала радость страсти лишь с этим человеком — ангелом… дьяволом… человеком, способным разжечь в ней чувства, которые она не должна была позволить себе испытывать.
Темная бровь изогнулась снова, губы Аристона скривились в едва заметной усмешке, и она поняла, что так и не ответила на его вопрос.
— Нет. то есть да, кофе — это прекрасно.
Дав указания секретарше, Аристон вновь взглянул на Хлою:
— Может, присядешь?
И тогда она осознала, что застыла на месте, только переступив порог. По ее щекам разлился румянец.
— О да, конечно.
Когда ей все же удалось без приключений сесть в одно из кресел, она даже не потрудилась сдержать вздох облегчения. Хлое всегда плохо давались такие игры, как покер, так как по ее лицу можно было прочесть все ее мысли и чувства.
Почему же все-таки Рея решила, что это хорошая мысль? Ах да, потому что Аристон настоял. А греческий магнат Аристон Спиридакоу получал все, чего хотел. Два года назад Хлоя была ему не нужна, но по какой-то необъяснимой причине сейчас он хотел с ней встретиться.
— Чем я обязан твоему визиту? — спросил Аристон, когда молчание затянулось, а Джин уже успела удалиться, принеся им кофе.
— Ты играешь со мной в кошки-мышки? — спросила Хлоя с нескрываемым осуждением. — Ты отказался встретиться с Реей.
— Да, но цель этой встречи мне до сих пор не совсем ясна.
О, ему это нравилось — играть в акулу бизнеса с женой, которая посмела уйти от него первой. Хлоя начала медленно насыпать сахар в кофе, не желая встречаться с Аристоном взглядом, так как вполне могла поддаться внезапному порыву и вылить содержимое чашки прямо ему на голову.
— Тебе действительно необходимо об этом спрашивать?
— Думаю, да.
— Хорошо. — Она сделала спасительный глоток кофе. Это был ее любимый напиток — суматранский кофе с добавлением ванили и корицы. Умница Джин помнила об этом. Не желая показаться трусихой и тем более играть в его игры, Хлоя все-таки подняла глаза на своего бывшего мужа. — Уверена, ты точно знаешь, зачем я здесь, но, возможно, ты задаешься вопросом, почему я думаю, что мой приход способен что-то изменить. Честно говоря, я на это не надеюсь, но попробовать все же стоит. — «Вот так. Пусть намотает это себе на ус. То есть на усы. Хотя у него их нет. Проклятье!» Ее мысли разбегались и путались.
— Ради твоего отца. — Тон Аристона был спокойным. Его губы вытянулись в линию, что могло означать как неодобрение, так и простое безразличие. — Ты готова сделать все что угодно для своего отца.