— Ты никогда не рассказывала мне об этом, — прервал ее размышления Аристон.
Их взгляды снова встретились.
— Зачем мне было говорить тебе о том, что меня использовали в качестве разменной монеты в сделке?
Хлоя была уверена, что это не имело для него никакого значения. Кроме того, в самом начале она думала, что они с Аристоном в одной лодке — Хлою толкнул на брак ее отец ради спасения собственной компании, а дед Аристона убедил его жениться на хорошенькой гречанке. Хлоя отвечала требованиям обоих мужчин — старший Спиридакоу одобрил ее семью и греческое происхождение, Аристона же устраивало ее американское гражданство и тот факт, что, женившись на ней, он получит значительную долю акций, как тогда казалось, процветающей частной компании.
— Но ведь я тоже участвовал в сделке, а значит, ты винила и меня, и это отразилось на нашем браке.
— Ты говоришь о браке, от которого ты с такой легкостью отказался? Не смеши меня. Наши отношения никогда не были доверительными, и тебе конечно же было наплевать на то, что происходит у меня в душе.
Зачем бы она ни пришла сюда, Хлоя не собиралась позволить Аристону перевернуть факты с ног на голову.
— Но это не я порвал с тобой.
— Ты составил документы на развод. Уверена, твои люди пытались передать их мне, когда ты еще был в Гонконге, но я к тому времени уже успела уехать в Нью-Йорк. — По крайней мере, она предполагала, что именно в этом заключался его план. Скорость, с которой ей вручили бумаги по возвращении в Штаты, говорила о том, что Хлоя права.
— О чем ты говоришь? — спросил Аристон тоном, способным заморозить раскаленную лаву.
— Перестань! — потребовала она. — Я не собираюсь играть с тобой в эти игры.
— Объяснись.
— Ты. Подготовил. Все. Документы. На. Развод, — произнесла она очень четко и медленно. — Еще до того, как мы уехали из Нью-Йорка в нашу весеннюю поездку в Афины.
Следуя графику жизни Аристона, полностью подчиненному его бизнесу с момента достижения им совершеннолетия, один месяц в году они жили в Греции.
— Как ты об этом узнала? — невозмутимо спросил он, по крайней мере не пытаясь это отрицать.
— Мой отец прислал мне по факсу копии.
— Каким образом они у него оказались?
— Понятия не имею. Вероятно, при помощи тех же скрытых каналов, которыми пользуешься и ты.
— Я не занимаюсь шпионажем. — В голосе Аристона прозвучала искренняя обида.
— Называй это как хочешь.
— Деловая хватка и обширные связи.
— Как тебе будет угодно.
— Значит, ты ушла, решив, что я собираюсь подать на развод? — спросил он каким-то странным тоном.
Ей хотелось кричать: «Да! Именно так!» — но она только пожала плечами:
— Я ушла, потому что в тот момент сочла это единственным выходом. Наш брак не удался.
— Я так не считал.
— Возможно. — Но документы были составлены, может, потому, что в одном он все же считал их брак ошибкой — Хлоя так и не забеременела.
— Что это значит?
— Мы хотели слишком разного от нашего брака.
— О, с этим я готов согласиться. — Теперь в его голосе прозвучала необъяснимая злость.
Их брак действительно был не тем, чего каждый из них ожидал. Она прекрасно об этом знала. Но его слова ранили.
Было ясно только одно — необходимо двигаться дальше, не оглядываясь на прошлое. Ей казалось, она так и сделала, когда без раздумий приняла решение о разводе, уехала на другой конец страны и открыла собственные галерею и магазин, таким образом зацементировав их разрыв. Но теперь Хлоя отчетливо понимала, что, пока она не избавится от воспоминаний и эмоций, связанных с этим человеком, свободы ей не видать.
Глава 2
Аристон сделал глоток из фарфоровой чашки, которая, вероятно, стоила гораздо дороже большинства картин, выставленных в галерее Хлои, и поморщился:
— Никогда не разделял твоей любви к ароматизированному кофе.
— Почему же Джин не сварила твою любимую арабику? — Хлоя знала, что Аристон предпочитает эспрессо, пусть даже сваренный в кофемашине.