Отмечен в истории и Василий Лебедев, строивший башенные часы с музыкой и боем, а также отец и сын Пушкаревы. Владимир Михайлович Пушкарев за полвека работы, к 1950 году, построил и установил более полутораста башенных часов в различных городах Советского Союза.
Часовщиков прошлых столетий неправильно называть часовщиками. Это были настоящие ученые механики, талантливые инженеры, от которых началась вся современная техника машиностроения.
Часы и мельница — вот два механизма, которые являются родоначальниками всех современных станков и машин. Первые инженеры с их постройки начинали и переходили к другим, более сложным механизмам.
Поэтому многие важные машины — прядильные, ткацкие, токарные, сверловочные и другие станки — изобретены именно часовщиками.
Часы служили учителями первых инженеров и механиков.
Глава седьмая. «Часы — хранители секунды»
Борьба за точность хода
Как и в старину, часовые фирмы продолжают иногда выпускать диковинные часы необычайного вида, формы и устройства. Существуют, например, часы, у которых с виду совсем нет механизма. У них прозрачный циферблат и такая же прозрачная задняя крышка. Часы походят на маленькую стеклянную коробочку с металлическим ободком. Сквозь коробочку можно смотреть, как через очковое стекло. Только стрелки чуть-чуть мешают. Стрелки укреплены в центре прозрачного циферблата и двигаются, показывая время так же хорошо, как и обычные карманные часы.
Такие часы не более как забавная диковинка. Их механизм искусно спрятан в ободке, а движение стрелкам передается посредством прозрачных пластмассовых шестерен.
Существуют также часы без заводной головки. Их не надо заводить, так как они заводятся сами собой. Внутри «вечных» часов скрыта плоская металлическая и наглухо запаянная коробочка, такая же, как у барометра — анероида.
Когда атмосферное давление повышается, то донышко коробочки, сделанное из волнистого металла, прогибается внутрь и тянет за собой рычажок. Рычажок соединен с маленьким храповым колесом, которое в свою очередь поворачивает барабан и закручивает пружину.
То же самое происходит, когда атмосферное давление падает. Каждое, даже очень незначительное изменение атмосферного давления приводит в действие заводной механизм — и часы идут без участия человека до тех пор, пока не сломаются.
Подобного же типа часы без заводной головки бывают и другого устройства. Внутри их механизма укреплен небольшой, но увесистый грузик.
От каждого движения рукой, от каждого шага хозяина часов грузик начинает раскачиваться вверх и вниз. Его движения при помощи рычажка передаются на храповик, который закручивает пружину.
Так как человек почти целый день бывает в движении, то часы непрерывно заводятся, и их пружина всегда находится в сжатом состоянии.
Ложась спать, часы можно положить на столик, они будут идти, так как завода хватает почти на сутки. Утром, как только часы попадут в карман или на руку, они сразу же начинают заводиться и запасать энергию на ночь.
Часов-диковинок разного типа существует очень много; некоторые усовершенствования в них сделаны ради удобств, некоторые — ради рекламы или забавы. Они не представляют собой серьезно измененного или улучшенного часового механизма.
Инженеры точной механики стремятся усовершенствовать часовой механизм так, чтобы добиться от него долговечности, идеальной точности и равномерности хода.
Оси шестеренок изготавливают теперь из особо прочной стали, а концы осей опирают на подшипники, выточенные из драгоценных камней, главным образом рубинов.
Рубины, природные и искусственные, отличаются стойкостью и очень медленно снашиваются от трения.
В зависимости от качества часов, камней бывает либо девять, либо пятнадцать. Большее количество рубинов ставят только в самые лучшие хронометры.
Главным врагом всяких часов, если не считать небрежности владельцев, является изменение температуры.
От нагревания тела расширяются. Летом, когда тепло, маятники удлиняются — и часы идут медленнее. Зимой, наоборот, маятники становятся короче — и часы спешат.
Ход комнатных часов зависит от того, вытоплена лечь или нет. Это, конечно, неудобно.
Чтобы ослабить вредное влияние температурных колебаний, маятники стали делать составными или укреплять в них обыкновенный термометр. В некоторых домах сохранились еще старинные часы с термометром. От повышения температуры маятник удлиняется и его центр тяжести опускается. У термометра же, наоборот, ртуть в трубочке от нагревания ползет вверх и центр тяжести поднимается. У маятника, спаренного с термометром, общий центр тяжести остается почти неизменным и вредное влияние изменений температуры парализуется.