Настроение у крестьянства было более ровным, что объяснялось хорошим урожаем, но тем не менее встречались факты недовольства. В основном это было связано с гибелью части озимых, с проведением в разгар страды трудгужналога, а также «сбором денежных налогов и поборов».[19]
В октябре обстановка резко ухудшилась. Сущность этого изменения обусловливалась, во-первых, проводимой кампанией по сбору продналога у крестьянства и, во-вторых, продолжающимся общим кризисом народного хозяйства, обрушившимся на город.
Проведенный анализ показывает, что отличительной чертой подобных явлений от прошедших после революции лет являлось то, что данный кризис носил чисто экономический характер и не выливался в формы политического кризиса.
Проходивший в апреле 1923 г. XII съезд РКП(б) отметил оздоравливающее влияние НЭПа на хозяйственную жизнь. Это выразилось в оживлении промышленности, в повышении производительности труда и качества продуктов, в несомненном и очень значительном улучшении положения рабочих, в более правильном подходе к решению хозяйственных задач. Вместе с тем были отмечены и недостатки первого периода новой экономической политики: отставание тяжелой промышленности от легкой, неурегулированность цен. Требовалось установление «более нормальных» соотношений между отраслями легкой промышленности и сельскохозяйственными отраслями, которые поставляют ей сырье. На съезде был одобрен переход в сельском хозяйстве от натурального налога к денежному, объединение всех государственных налогов в единый сельскохозяйственный налог.[20]
Известно, что в решениях съезда подчеркивалась необходимость достижения прибыльности предприятий. Однако это указание съезда некоторые хозяйственные руководители поняли по-своему, по-существу извратили его смысл. Если в резолюции съезда речь шла просто о прибыли, причем одним из важных путей ее обеспечения было названо понижение себестоимости промышленной продукции, то заместитель председателя ВСНХ Г. Л. Пятаков выдвинул требование извлекать «наибольшую прибыль».[21] В результате этого несоответствие цен на промышленные изделия и продукты сельского хозяйства стало приобретать угрожающий характер.[22]
К маю 1923 г. вследствие отсутствия сбыта и сырья работу предприятий во многих отраслях пришлось сворачивать. Попытки государства компенсировать предприятиям замедление оборотного капитала за счет выдачи кредитов и ассигнований вело к продолжению накапливания на складах готовой продукции, которую нельзя было реализовать из-за высоких цен. Многие государственные предприятия вынуждены были открывать собственные магазины, организовывать продажу с лотков, выдавать зарплату продукцией и т. д.
Особенно сильно кризис отразился на состоянии предприятий, работающих на ввозимом сырье, и предприятиях мелкой промышленности, которые зависели непосредственно от рынка.
Свертывание промышленности ухудшило материальное положение рабочих, вызвав приостановку роста зарплаты и усилив безработицу. В апреле и мае по стране, за исключением Петроградской и Витебской губерний, было зафиксировано 66 забастовок, 50 процентов которых было вызвано несвоевременной выдачей жалованья, и 25 процентов — ввиду низких тарифных ставок.[23]
В оперативных материалах с тревогой отмечалось, что если весной 1923 г. наблюдались лишь некоторые трудности со сбытом промышленной продукции, то осенью разразился уже кризис сбыта, грозивший сорвать «смычку» пролетариата и крестьянства. «Уже к концу первой половины 1923 г. перед ЭКУ ОГПУ встали два грозных фактора, определивших всю дальнейшую работу ЭКУ и ее направление. Этими факторами были: наличие резкого недовольства рабочих, вследствие несвоевременной выплаты зарплаты, выплаты части ее суррогатами, а с другой стороны, вследствие прекращения ее повышения и, в тоже время, понижения реальной покупательной способности. Другим фактором было продолжавшееся к концу первой половины 1923 г. расхождение «ножниц», крайнее вздорожание цен на продукты городской индустрии, резкое падение цен на сельскохозяйственные продукты и, как результат этого, недовольство крестьян, отход их от нас, их обнищание, кризис сбыта и сокращение производства, безработица…».[24]
В деревне настроение в целом, за исключением кулацких слоев, было благоприятным, хотя в некоторых районах люди голодали.