Создавшееся положение усугублялось еще и тем, что взяточничество и коррупция проникли даже в РКП(б). Среди членов партии коррупция распространилась еще в Гражданскую войну, когда отдельные функционеры, используя властные полномочия в личных, корыстных целях, присваивали материальные ценности, брали взятки, совершали должностные злоупотребления и другие правонарушения. Дальнейшие события показали, что из их числа сложилась так называемая «каста неприкасаемых».
Государственная служба участников касты зачастую сводилась к протекционизму — «пристраиванию по разным запискам» на доходные должности на основе земляческих, партийных, родственных и иных отношений «своих людей», от которых ждали отдачи в виде взяток и других «благодарностей» коррупционного характера.
Показательно, что коррупционная деятельность участников касты во многом характеризовалась теми же признаками, что и современная элитарная коррупция:
— высоким социальным положением субъектов ее совершения;
— изощренно-интеллектуальными способами их действий;
— огромным материальным, физическим и моральным ущербом;
— снисходительным и даже «бережным» отношением властей к этой группе преступников и др.
Отличие современной элитарной коррупции составляет только «исключительная латентность посягательств». Партийные коррупционеры первой половины 20-х гг. были уверены в своей неуязвимости перед законом и не очень-то заботились о сокрытии правонарушений. Забота о латентности своих действий появится позже.
Динамично развивающаяся «каста неприкасаемых» из числа высших партийных функционеров, бесконтрольно используя властные полномочия, личный авторитет в РКП(б) и государстве, связи с представителями иностранного капитала, отечественными предпринимателями и богатый профессиональный опыт дореволюционных специалистов, обладала большими возможностями для подготовки и принятия коррупционных решений, направленных на достижение личной или корпоративной выгоды, других благ, а также на закрепление в законодательных актах и в партийных директивах системы своих привилегий и процессуальных иммунитетов, что создавало условия для развития коррупционных отношений в экономической, политической и социальной сферах жизни общества.
Ни в одной стране мира нет сколько-нибудь полных или хотя бы репрезентативных данных об этом явлении, еще меньше виновных лиц, представших перед уголовным судом, и лишь единицы из них, причем самой низшей категории, подвергаются реальному уголовному наказанию. Анализ современной международной практики борьбы с коррупцией показывает, что «каста неприкасаемых» из числа высокопоставленных чиновников государственного и партийного аппарата существует и поныне. Так, например, Устав коммунистической партии КНР эффективно гарантирует приоритет Центральной комиссии по партийной дисциплине и ее местным отделениям перед судебными инстанциями при проверке членов партии в связи с совершенными ими преступлениями. Отдельные высокопоставленные партийные чиновники, нарушающие любой закон, могут полностью избежать уголовного наказания и быть подвергнуты лишь взысканиям в соответствии с внутрипартийными положениями. Аналогичная возможность для высших чиновников остаться безнаказанными есть и в Корейской Народно-Демократической Республике, даже при признании их виновными. Чиновники сумели сохранить контроль над государственным имуществом и природными ресурсами, и это дало им возможность использовать свою власть, чтобы превращать общественное богатство в частный капитал.
Чтобы обуздать, ограничить и регулировать рыночную стихию, Советское государство использовало различные меры: от законодательного регламентирования частного предпринимательства до финансово-кредитных, налоговых и др. Эти и многие другие сложные вопросы решались в то время исходя из реальных условий и возможностей.
До начала НЭП в стране уже существовала система органов, участвующих в борьбе с коррупцией, состоящая из органов безопасности (ВЧК), внутренних дел (Уголовный розыск, милиция и т. д.), государственного контроля (Народный Комиссариат Рабоче-Крестьянской Инспекции — НКРКИ) и юстиции (Народный Комиссариат Юстиции (НКЮ), суды, трибуналы и т. п.), но в новых экономических условиях они стали малоэффективными, что потребовало совершенствования их деятельности.