— Хорошо, теперь понятно. Так, — возникла небольшая пауза, — я смогу вас принять …, — и он назначил Диане день и время. — Если вас такое время устраивает, подходите, я буду вас ждать. Мой адрес вы, вероятно, знаете.
— Да, господин Бушар. Большое вам спасибо, я непременно приду, — и они распрощались.
Встреча была назначена на третий день в 18–00 часов. Было ещё время и отказаться от этой затеи, и должным образом к ней подготовиться. Но поскольку Диана не собиралась отказываться, то они обговорили с Филиппом её дальнейшие действия. Первым на повестку дня стал вопрос о том ехать ей самой или с Филиппом.
Здесь Диана была категорична:
— Я, конечно же, поеду сама. Это однозначно. Филипп, если я приеду с тобой, то психолог подумает, что я нуждаюсь в помощи стороннего человека, и тогда уж точно решит, что мне следует обращаться не к нему, а к врачу. К тому же, насколько я знаю, это, обычно, доверительный диалог, а в диалоге берут участие только два человека.
Филипп согласился с ней, и они обсудили, что Диана будет ему говорить, упоминать ли ей об их предположениях о её прошлой жизни. Последний вопрос вызвал наиболее бурное обсуждение, и поскольку к окончательному выводу они так и не пришли, решено было действовать по обстановке.
И вот наступил назначенный господином Бушаром срок. Диана ехала на эту встречу очень взволнованная. Психолог, в возрасте лет 37–40, высокий, подтянутый, сероглазый, с приятной улыбкой, встретил её очень приветливо. Он провёл Диану в уютный, хорошо обставленный, но строгий, без каких–либо «кричащих» предметов кабинет и усадил в удобное кресло. Все Дианины волнения постепенно улеглись. Сам психолог сел напротив и начал спокойно негромким голосом выяснять обстоятельства, которые привели Диану к нему.
Диана рассказала ему всё довольно подробно — и свой первый сон, и последующие, и последние. Упомянула она и об имени младшего мальчика.
Бушар долго расспрашивал о её ощущениях во время снов, сразу после просыпания и о более поздних.
Затем он долго сидел, раздумывая, после чего произнёс:
— Я не вижу в ваших снах чего–либо необычного. Похожие сны, я знаю из своей практики, не такая уж и редкость. И особенно в тех случаях, простите меня, когда человек теряет своего ребёнка. Но, из ваших рассказов я понял, что они практически не причиняют вам беспокойства.
— Да, это так, господин Бушар. Я волнуюсь только в первые минуты после просыпания.
— И в самих снах эти мальчики не проявляют к вам никакой агрессии, не увлекают вас куда–нибудь за собой?
— Нет, в этом плане всё нормально, — ответила Диана. — Они во сне со мной очень мило общаются, и мне даже кажется, что общение со мной им приятно.
— Так, тогда я не совсем понял, в чём же причина такого вашего беспокойства? Мне кажется, что никаких особых причин для беспокойства нет, и вы обратились ко мне либо просто, чтобы я вас окончательно успокоил — но это дороговатое успокоение, либо, — он задумался и, пристально глядя в глаза Диане, изрёк. — Вы чего–то не договариваете.
Диана тяжело вздохнула и затем, уже улыбнувшись, произнесла:
— Мне вас порекомендовали не зря. Я теперь убедилась, что вы в самом деле первоклассный специалист. Ценю вашу проницательность.
— Не нужно комплементов, — улыбнулся и Бушар. — Так в чём же всё–таки дело?
Тепер уже Диане пришлось рассказать об их с Филиппом, а ранее с Луизой и Франсуа, предположениях о том, что, возможно, эти мальчики её родственники в прошлой жизни. Психолог слушал её очень внимательно и не перебивал. После окончательного подробного рассказа Дианы, он грустно сказал:
— Вы знаете, ко мне пару раз обращались пациенты с подобными вопросами. Но чем я мог им помочь, так же как и чем я смогу помочь вам? Что вы от меня ожидаете?
— Я надеялась, что сможете сказать — верны ли мои предположения.
— Увы, Диана, ни подтвердить, ни опровергнуть ваши предположения я не смогу. Это не мой профиль. Да, я очень много читал о реинкарнации, мне интересны сообщения на эту тему. И если бы вы меня спросили — верю ли я в подобное явление или нет, то я сказал бы скорее «да», чем «нет». Но всё же, для более точного ответа на подобный вопрос пока что нет научных подтверждений.
— Но если вы хотя–бы частично верите в реинкарнацию, то скажите — такое в моей жизни возможно? И что означают эти сны? Ведь я чувствую, что эти мальчики не просто так мне снятся — они либо чего–то от меня хотят, либо стараются передать мне информацию, которую я не в силах понять.