Радио — черная бумажная тарелка в металлическом обруче — было в интернате только в кабинете директора, в маленькой комнатке, в которой с трудом умещалось несколько человек. Поэтому мальчишки и девчонки были лишены возможности слушать сводки Совинформбюро. Их пересказывала им пионервожатая.
Но названия городов и населенных пунктов, оставленных нашими войсками или, наоборот, освобожденных от врага, участки фронтов, где шли ожесточенные бои, не вырисовывались в ребячьей памяти и не давали им четкого представления о том, какое складывается положение. Поэтому однажды Валерий Белов сказал:
— Пацаны, нам нужна карта. Большая карта. Шевелите мозгами, где можно ее достать. Не сегодня–завтра наши погонят фашистов, и мы сможем отмечать флажками каждый освобожденный город.
— Где же ее взять? — вздохнул Стасик Маркунас. — В школе у географички попросить разве?
— Пустое дело, — Белов махнул рукой. — Я уже узнавал. В школе всего–то две карты, да и те вдоль и поперек указкой обшарпаны.
— Может, Надежда Павловна или Ирина Александровна нам помогут? — неуверенно спросил кто–то.
— Да чего тут думать–гадать! — вмешался Юрка Шестак. — Школа — самое верное дело. Свистнем у исторички карту, а она как–нибудь обойдется, историю и без карты расскажет…
— Я тебе «свистну», — Белов показал Юрке кулак. — Лучше мозгами шевелить научись…
Долго еще думали ребята, где им достать карту, но так ничего и не придумали. Посоветовались с пионервожатой, но и она только руками развела.
— Время сейчас трудное, ребята, сами понимаете, — сказала Ирина Александровна. — Не то что политической или географической карты, а тетрадки не достать. Сами ведь знаете — на брошюрках пишете…
Но карту ребята все же раздобыли. И тут Шестак оказался, прав, но только в одном — достали они ее в школе, правда, не таким способом, как предлагал Юрка. Помог случай.
Перед началом «урока учительница географии Анфия Григорьевна попросила пятиклассников Вовку Федорова и Сашу Цыбина помочь ей принести из учительской большой глобус и несколько географических таблиц.
Взяв с полки классный журнал, она сказала:
— Скорее, мальчики. Сейчас будет звонок. Ты, Вова, бери глобус, а ты, Саша, таблицы. Они вот за этим шкафом, у стенки.
Цыбин заглянул за шкаф, увидел таблицы и потянул их на себя. Вместе с ними он вытащил громадный конверт, на котором крупными буквами было написано: «Географическая карта. Европа и Азия»,
Сашка даже побледнел от волнения и, отставив таблицы в сторону, открыл конверт. Там действительно была карта, только какая–то странная, будто кто–то аккуратно разрезал ее на несколько равных частей.
— Ну что ты копаешься там, Цыбин? — послышался голос Анфии Григорьевны. — Карты не видел?
— А… а… почему она разрезанная? — дрожащим голосом спросил Сашка.
Анфия Григорьевна улыбнулась:
— Она не разрезанная. Ее так, по частям, печатали. Чтобы ею пользоваться, эти части еще надо наклеить на специальную матерчатую основу. Или на марлю хотя бы. — Анфия Григорьевна грустно вздохнула: — Но где достанешь теперь столько марли?
— Так, значит, эта карта вам пока не нужна! — вырвалось у Вовки Федорова, все еще бережно обнимавшего глобус.
— Отдайте нам ее, отдайте, пожалуйста, — чуть ли не одновременно взмолились ребята. — Мы сумеем ее склеить! — И, торопясь, перебивая друг друга, стали объяснять, почему им так необходима карта.
Анфия Григорьевна задумчиво посмотрела на взволнованно–настороженных мальчишек, провела ладонью по волосам, словно оправляла прическу:
— Ладно, мальчики. Берите карту, раз уж такое дело. Я пока обойдусь и старой…
Так у ребят в их собственности оказалась большая карта, о которой они совсем недавно лишь мечтали.
Вечером Вовку и Сашку чуть ли не качали. Они были героями дня. Но оставался вопрос: на что все же наклеить эти цветные бумажные квадраты с точками городов и извилистыми линиями рек, чтобы, соединенные вместе, они действительно стали настоящей картой?
Сначала решили было склеить части карты вырванными из старых журналов и брошюр страницами, но тут же отказались от этого: во–первых, журналов и брошюр, на которых ребята писали вместо тетрадок, у них было мало, а во–вторых, карта получилась бы непрочной и легко могла бы порваться.
О марле же и мечтать не приходилось. У медсестры было несколько бинтов, но ребята понимали, какая это ценность. Палец порежешь — и то тебе перевяжут его тряпочкой, если порез несильный.