В казино стояла немая тишина; кроме пристава, там никого не было. Неторопливо, маленькими глотками цедил он пиво, делая вид, что вовсе не изнывает от скуки.
Время близилось к пяти. Каботажный пароходик уже отчалил, и последние провожающие давно разбрелись по узким улочкам городка. Над морем кружили чайки и садились на вытащенные из воды ветхие прогнившие сети. По мелководью юрко сновал нырок. Худой, костлявый мальчишка в мокрых, обвисших трусиках бросал в него камешками. Нырок исчезал под водой, потом как ни в чем не бывало всплывал неподалеку, невозмутимый и спокойный.
Залив словно замер. На его гладкой как зеркало поверхности отчетливо отражались древние крепостные стены, мачты парусников, осмоленные деревянные причалы пристани. Песчаные дюны на той стороне совсем уже потемнели. В убаюкивающей тишине угасающего летнего дня лишь ветряная мельница на перешейке лениво размахивала своими крыльями, и приставу казалось, что он слышит их дребезжащий, старческий скрип.
Он допил пиво и собрался было спросить счет, когда в зал вошли четверо мужчин. Пристав сразу догадался, что они ищут его, потому что они направились к его столику. Старший из них, рослый мужчина с усами, выглядел спокойным и уверенным; в глазах его читалось плохо скрытое насмешливое любопытство. Лица двух других были самыми заурядными, но во взгляде четвертого — коренастого, с грубыми чертами лица — пристав уловил чуть ли не затаенную ненависть. Что им надо от него? Смутное беспокойство коснулось души пристава, но тотчас исчезло.
Незнакомцы приблизились. Младший из них сказал спокойно:
— Господин начальник, сегодня мы уезжаем в Созополь. Будьте любезны выдать нам пропуск…
Пристав снова насторожился. Гладко, без запинки высказанная просьба, очевидно, была обдумана заранее.
— На чем едете? — небрежно спросил он.
— На моторке Адамаки…
— Предъявите ваши удостоверения, — сказал пристав.
Все четверо полезли в карманы. Пристав собрал удостоверения и начал, не торопясь, просматривать их. Одно удостоверение было фальшивым — он понял это с первого взгляда. Возможно, что и остальные фальшивые? Пока он медлил с проверкой, мозг его работал лихорадочно. Конечно, можно сказать, что у него нет при себе бланков, и пригласить их в участок. Там будет проще простого арестовать их. Но можно и иначе: выдать пропуска, а задержать их уже на пристани. Одно ясно: сейчас он один против четверых, а это кое к чему обязывает.
Когда пристав поднял голову от документов, он все еще не знал, как поступить.
— Какие дела у вас в Созополе? — спросил он, стараясь не выдать голосом своих сомнений.
— Мы кирпичники, господин начальник, — сказал молодой. — Будем делать кирпичи…
— Поезжайте лучше завтра на пароходе, — вяло посоветовал пристав.
— Завтра будет поздно, — возразил молодой. — Нам сказали, что нанимать рабочих будут с восьми утра.
— Ничего, ничего, поезжайте завтра! — с напускным добродушием повторил пристав. — И дешевле обойдется…
Он заметил, что незнакомцы быстро переглянулись. Наступила тягостная тишина, как перед бурей.
— Господин начальник, — заявил самый старший, — мы должны выехать сегодня вечером…
В его голосе прозвучали властные нотки. Таким тоном не говорят простые люди.
И вдруг пристав ясно и отчетливо ощутил, что над ним нависла смертельная опасность. Взгляды незнакомцев были полны холодной решимости, а у парня с грубым лицом глаза стали еще более злыми и ненавидящими. Нельзя было терять ни секунды.
— Если вам приспичило, отправляйтесь! — как можно равнодушнее сказал пристав. — Я хотел… как вам лучше…
И, заметив, как сразу прояснились лица незнакомцев, почувствовал, что у него самого отлегло от сердца. Снова зазеленела под лучами солнца свежая краска на столике, снова в ушах зазвучал пронзительный крик чаек. У самого берега возле сетей все еще плавал нырок. Мальчишка ушел.
Пристав сунул руку в карман, вынул книжку пропусков и спросил:
— У кого есть карандаш?
У студента оказался остро очиненный химический карандаш. Пристав тщательно выписал пропуск и, подавая его усатому пожилому мужчине, пробурчал:
— Ладно, отправляйтесь…
— Благодарим, господин начальник, — сдержанно ответил усатый.
Незнакомцы вышли. Оказавшись на улице, они остановились в нерешительности: куда идти?
Милутин первым нарушил молчание:
— Лучше всего на пристань. Сказать по правде, пристав мне не понравился…
— Только и не хватало, чтобы он тебе понравился! — с кривой усмешкой буркнул коренастый.