Выбрать главу

Какой у них удивительный, редкий, насыщенный изумрудный цвет! Зеленый, как дверь в клубе знакомств и в рассказе О’Генри. Дверь, за которой скрывается счастье…

Кухню заполняло смешанное благоухание кофе и сигарет. Редкие фразы падали в тишину, как капли дождя в засуху, такие выразительные от своей беглости и недосказанности.

– Я – по профессии врач… В этот клуб знакомств попала совершенно случайно…

– Я тоже случайно… Впервые, а вы? – он снова не решался сказать ей «ты», словно боясь, что это разрушит туманный романтический ореол, и она, видимо, почувствовала это.

– Так, была несколько раз… Давайте не будем об этом… – и опять пауза.

– Дома, наверное, волнуются, куда вы подевались? – с замиранием сердца спросил Виктор. – Может быть, нужно позвонить, предупредить, что вы задерживаетесь…

– Нет, это ни к чему. Дома меня никто не ждет.

После этого признания, сделанного как-то неохотно, молодая женщина опять надолго замолчала.

Виктор совсем растерялся, не зная, как понимать ее слова – то ли как ничего не значащее замечание, простую констатацию факта, то ли как многообещающий намек… И только увидев, как она, отодвинув чашку с коричневой гущей на дне, потянулась за салфеткой и аккуратно промокнула ею чуть тронутые розовой помадой губы, внезапно понял, что до ее ухода остались считаные минуты. И торопливо заговорил, не уставая поражаться собственному волнению:

– Вы прекрасно готовите кофе, Вера, действительно, намного лучше, чем я. Я пил такой только в Вене.

– Благодарю вас. И за комплимент, и за приглашение домой, и за вашу помощь – там, в клубе… Но уже поздно. – Она поднялась со стула, всем своим видом давая понять, что беседа окончена.

Волошин неловко встал вслед за ней. Как остановить, как удержать ее? Она сама, без каких-либо расспросов с его стороны, обмолвилась о происшествии в «Зеленой двери», так странно связавшем их, и ему хотелось поговорить об этом поподробнее. Как жаль, что он так глупо молчал и только пялился на нее, пока они сидели за столом!.. Однако она права: уже поздно, часы недавно пробили двенадцать. У него больше нет причин удерживать ее.

– Хотите, я вызову своего водителя? – убитым голосом спросил он, изо всех сил стараясь хотя бы быть вежливым. – Юра доставит вас домой целой и невредимой, на него можно положиться.

Вера еле заметно улыбнулась, и он внезапно разозлился. Что за чертовщина?! Любой другой женщине он давно уже предложил бы остаться с ним на ночь – они ведь не дети, и если уж она сама практически напросилась к нему в гости… Он был почти уверен, что эта самая гипотетическая «любая женщина» правильно поняла бы его, и, независимо от того, что ему довелось бы услышать – согласие или отказ, – его настроение не пошатнулось бы, а самооценка не пострадала. Отчего же теперь он тушуется, встретив взгляд удивительно зеленых глаз? Отчего так боится услышать «нет»?

Вера не сказала ни одного из тех слов, которые Волошин ждал от нее. Просто гибким кошачьим движением потянулась, снова откинула волосы назад тем самым резким поворотом головы, который сводил его с ума, и проговорила так просто, так буднично, словно они были давно женаты:

– Я очень устала. Может быть, будем укладываться?

Вероятно, у Волошина был слишком уж оторопелый вид, потому что, взглянув на него, она все-таки сочла возможным объясниться:

– Вряд ли разумно мне будет сегодня возвращаться домой, как вы думаете? Тот человек знает мой адрес, и я боюсь, что…