Кроссовок на полу,
Кошка спит в углу,
И ей плевать,что крыса
Грызёт проход в нору.
Мышь злится на крупу
Вбивая в поиске yandex.ru:
"Как приготовить вкусную
Кашу для мышат".
Минуты спешат,
Мотыльки мельтешат,
И спать собираются все,
Чтобы проснуться
В завтрашнем дне.
Глава 21. В доме напротив.
В доме напротив
Погасли огни,
Но есть ощущение
Не только они.
Угасли там люди
В мрачности дней,
Наверное им
Стало скучней
Глядеть на остатки
Завтрашних дней.
Страшней стало видеть
Грустное: <<Есть>>,
Когда на столе нечего есть.
Есть у меня
Для них предложение,
Вот только боюсь
Я стану мишенью,
В которую бросят
Горящее слово,
Которое опалит
И их и меня.
Вот только боюсь,
Им будет больней
Целиться жалом
Горящих огней.
Глава 22. Мои часы.
Мои часы куда-то мчат.
Встаю с дивана, покидаю чат.
Кошки сонно промурчат
Свои притензии ко мне,
Но фиолетовы они мне.
Каждый день куда-то
Мне надобно на выезды спешить.
Переговоры, подписи, листы
Мой заполонили быт.
Тень всё чаще набегает
На мои будние часы
И настроение съедает
То, что у меня внутри.
Глава 23. Две шляпы.
Ко мне крадётся гном.
Вроде бы да как бы днём,
Играя со огнём
На собственной ноге.
Шок на его лице.
Как гвоздь в каменной стене
Удивил меня,
Его тупую шляпку
Видно за версту.
Ту что на башке у гнома
И ту что у гвоздя
Попробую их снять
И себе забрать.
Мне они нужны
Для коллекции.
Не той, что из коммерции,
Но вот в комплекции
Они мне подойдут.
Гномья на голову налезет,
А та что от гвоздя
На пятке разместится.
Их будет видно
Невооружённым глазом,
Лишь тем,
Кто лично мной вооружён
Разрешением смотреть
На шляп произведение
Из моей собственной
Коллекции и ночию
И днём .
Глава 24. Свобода.
Когда я шагал под стол,
Не на коленках, а просто пешком,
Я очень счастливым был.
Я не знал слов: "Нет" и "Нельзя".
Мне было просто всё можно
И "льзя".
Я очень трагичным
Ребёнком был,
Из-за ерунды белугою выл.
Ломал я игрушки и пакостил папе,
За то что он дрых иногда на диване,
Со мною вовсе не поиграв.
Но кончилось детство,
Своё я отжил.
И жаль мне своих
Растянутых жил.
Их потянул я когда одолжил
Немного денег на "площадь жил".
Вскоре валюты немного нажил,
И ею закрыл
Огромный кредит для "площади жил".
Накрыл с головой
Меня жизненный ил.
И себя самого я в нём позабыл.
Жил, не тужил,
Но до сих пор
Я счастлив не был.
Ведь жил в этом мире
Я для других
И тратил свою жизнь и их.
А ведь никому не нужны
Жизни чужих,
Уж давно позабытых родных.
Я таю в глазах своих и чужих.
Я тону во мраке
Не сбывшихся мечт.
Но всё же я верю!
Я буду стараться!
И не нужно во мне
Вам сомневаться.
Я встану сейчас!
И мне всё равно,
Что за окном очень темно.
Пойду я менять себя,
Жизнь свою.
И так много я сотворю,
Что смогу наконец
Богу славу воздать,
За то что он смог
Свободу мне дать...
Глава 25. Альбом.
Я делаю движение
В такт мыслям и словам,
Которые так странно
В голове спешат.
Я карандашом
Танцую по листу.
Историю рисую я
Сидя за столом.
Надеюсь получу
От тайны откровение,
Навеянное сном.
Полон мой альбом,
Готовый стать орлом.
Лететь туда, где люди
Будут его ценить
Не за то, какой он
Красивый, дорогой,
А за то, что он
Просто не пустой.
Полон он сказаний,
Стран и небылиц
Там, где короли
Пали пред шутом ниц.
И не оторвать им лиц
От пламенных страниц
Сожжённой конституции
Главою проституции
Главной проституткой -
Судьёй международных дел.
И если честно, не видеть бы
Всех этих чёрствых тел
И тоненьких судебных дел
Под пеплом конституции
На мраморном полу.
Там есть страницы с феями,
Гномами и эльфами
Драконами , вампирами
И всякой нечистью.
Про них так интересно
Комиксы читать
И мой альбом листать.
Здесь есть обыкновенный
Бытовой сюжет,
Как маленькие дети
Играют в салочки.
На лицах их улыбки,
Весёлые смешинки
Танцуют на глазах.
Родители со странными
Грустными минами
Ждут их за столом.
Они уже забыли,
Как такими были,
Играли во что хочется,
И делали, как водится
То, что им нельзя
По заборам лазили,
У соседа тыбзили
Яблоки не зрелые,
Когда уж есть свои
Спелые и красные,
Но ведь знают все
У соседа лучшие
Яблоки везде.
На велосипедах
Они котов гоняли
И ловили рыбу
Просто так сачком,
И красных-красных раков
Они рукой тащили,
Чтобы их сварить.
Всё делали они,
Лишь бы им
Домой не возвращаться.
Ведь стоит только
Им туда прийти,
Как их припашут
К домашним работам,
А им того не хочется
И потому тоскаются
Везде-везде-везде.
И снова повторяется
История такая:
Родители не понимают
Собственных детей,
А дети обещают,
Каждый сам себе
Такими не ставать.
На следующей странице
Белой, как девица,
Лежащая в гробу,
Танцуют приведения,
Но их не видно нам.
И непосвящённый
Подумает, что там
Просто чистый лист.
Могу я долго сказывать,
Говорить, рассказывать
Что на тех листах
В стареньком альбоме,
Но если не увидеть
Бесполезно то.