«Я была такая стойкая: стояла в дверях и благодарила всех, кто пришел. Я улыбалась, и мне хотелось, чтобы всем было хорошо, и чтобы никто меня не жалел». Так вспоминала одна вдова о церемонии, на которую пришли родственники, друзья и знакомые, чтобы попрощаться с ее покойным мужем — хорошим и весьма известным врачом.
«Во время похорон я думала только о том, что он был бы доволен, если бы знал, сколько людей пришли проводить его, и еще о том, что он бы мной гордился — я так хорошо и правильно сумела всем распорядиться. Только через несколько недель я поняла, что все кончено. Он умер». Это грустный рассказ другой вдовы. Всего три месяца назад ее муж, крепкий и здоровый сержант полиции, внезапно умер от инфаркта во время бритья.
«Со мной говорили, но я не помню, кто это был и о чем шла речь. Соседи приносили мне еду; весь холодильник был забит. Я понятия не имела, кто принес что… И куда все оно делось». Об этом рассказала третья вдова — учительница математики, которая очень гордилась своим логическим складом ума и хорошей памятью.
Одна женщина, чей муж погиб во время военных действий, и которая описывала себя как «совершенно беспомощное существо», до сих пор не могла собраться. «Через неделю после похорон я поехала и купила кленовую мебель сразу в три комнаты. Я не знаю, о чем тогда думала. Я даже не помню, как выглядел продавец. Все пусто».
Те, кто были слишком потрясены, чтобы принимать какое–либо участие в происходящем, либо те, кто принимали снотворное, помнят еще меньше. И потом чувствуют себя обманутыми. Позже им не нравится, что они оказались полностью отстранены от происходящего. Четыре дочери одной женщины взяли на себя все дела, связанные с похоронами, а потом в течение месяца по очереди с ней оставались. Ныне эта женщина сожалеет о собственной изоляции. «Если бы девочки не были так заботливы и позволили бы мне поучаствовать в похоронах, я бы раньше вышла из пелены забытья». Большинство считают, что помощь родных и друзей идет на пользу, но при этом вдове все равно нужно принимать участие в похоронах собственного мужа, а не оставаться только зрителем. Не только семья, но зачастую и врачи (с успокоительными и снотворным) хотят пощадить чувства вдовы и не дать ей соприкоснуться со смертью.
Вдовы, которые участвовали в похоронах и проводах, говорят, что они гордятся, что смогли это сделать, даже несмотря на то, что силы оказались на удивление временны и быстро закончились. На удивление — потому что щит оцепенения, который не позволял взять на себя больше, чем реально было выполнить, казался вполне настоящим. Одна за другой вдовы признаются: «Не знаю, как я смогла все это сделать».
Если смерть супруга была внезапной, вдовы продолжают действовать так, словно их запрограммировали. Они все еще — в собственном представлении — жены, и поэтому действуют в соответствии с желаниями мужа (как они их себе представляют). Вдова устраивает похороны так, как он бы хотел, чтобы они проходили. Если муж умер после долгой болезни, то шок не настолько велик. Зачастую последние приготовления уже обсуждались, и даже не раз. Тем не менее все вдовы описывают похожие реакции. Одна вдова вспоминает: «Мысленно я уже столько раз все это проделывала, что когда пришло время сделать это на самом деле, я была как робот — просто действовала и ничего не чувствовала. Все думали, что у меня потрясающая выдержка».
Другая вдова рассказала, как тщательно она следовала пожеланию мужа: он не хотел никаких торжественных речей, никакого шума и никаких церемоний. «Мне и в голову не пришло, что можно сделать по–другому. Я тогда совсем не думала. Только через несколько месяцев я поняла, что действую себе во вред. Тогда я и дети провели концерт в его память — пригласили друзей и его коллег–музыкантов. Только после этого я смогла успокоиться».
Как правило, окружающие считают, что после похорон и краткого периода оплакивания худшее уже позади. К тому же вдова так стойко, так замечательно держалась — значит, они с чистой совестью могут разойтись по домам и вернуться к своей жизни. Но как только друзья и родные расходятся, наваливается реальность. Разум вдовы начинает осознавать, что в действительности произошло. Эмоции прорываются, как буря после краткого затишья. Чувства и странное поведение рвутся наружу, и все это столь же трудно принять, как и саму потерю — особенно тем, кто тщательно «держался».