Привратник дома номер 1137 по улице Селби-Плэйс заявил детективам, что разговаривал с жертвой буквально за три минуты до того, как услышал выстрелы.
— Мы обменялись парой слов о погоде, — пояснил он. — Теперь ведь все только и говорят что о погоде. Такая жарища, просто смерть.
Правда, сейчас немного похолодало, и бюро прогнозов погоды предсказало даже вечером дождь.
Детективы стояли на тротуаре, недалеко от того места, где "технари" навешивали на кусты и деревья желтую пластмассовую ленту, очерчивая таким образом участок, где произошло преступление, соответственно вывешивались и запретительные знаки. Там, где не было подходящей растительности, ставили специальные столбики с подпорками. Моноган и Монро отбыли примерно час назад. Также укатили медэксперты, и карета "Скорой" увезла тело в морг. Только Хейз и Уиллис в одиночестве остались наблюдать за тарарамом, производимым техническими специалистами, те крючками и какой-то другой металлической дрянью пытались обшарить водостоки и панельные плиты в поисках хоть каких-нибудь улик.
Привратник был ниже ростом, чем Хейз, но выше Уиллиса. Что правда, то правда: мало кто был ниже Уиллиса, почти никто. При поступлении на службу много лет назад он едва-едва дотянул до установленного полицейским регламентом роста — 154 сантиметра. С тех пор многое изменилось. Вот вам, пожалуйста, даже женщин стали брать в полицию, и среди них некоторые были значительно ниже ростом, чем Уиллис. Хотя, например, тот же Хейз еще ни разу не видел лилипута в полицейской форме. Хейз не любил дежурить на пару с Уиллисом. Уж очень тот был грустный в последние дни. Ну да понятно, горе по утрате любимой женщины священно, но нельзя же из-за этого причинять столько боли окружающим.
Хейз почти не знал женщину, с которой жил Уиллис. Мэрилин Холлис. Жертва двух убийц-налетчиков; пара взломщиков ворвалась в дом и прикончила ее, что-то в этом роде. Хейз так никогда и не был посвящен в подробности. Вообще об этом ходили разные слухи, говорили, например, что Уиллис укокошил обоих. Кто знает... Карелла и Бернс советовали Хейзу не очень-то лезть к Уиллису с вопросами. Событие это произошло уже два или даже три месяца назад, а время в их участке ползло как гусеница, особенно летом.
И вот теперь Уиллис вел допрос. Спрашивал о мертвеце мертвым голосом.
— Как его звали?
— Артур Шумахер.
— Номер квартиры?
— Шестьдесят два.
Печальные карие глаза опущены над блокнотом. С короткими курчавыми волосами, стройный, всегда готовый к прыжку, как матадор. Таков был детектив Хэл Уиллис. Он истекал печалью, словно невидимыми слезами.
— Женат, вдов?
— Женатый, — сказал привратник.
— Дети?
— Они здесь не живут. У него взрослые дочки от первого брака. Одна из них иногда его навещает... Навещала.
— А вы не знаете, как зовут его жену? — спросил Хейз.
— По-моему, Марджори. Но ее сейчас нет. Если вы думаете поговорить с ней...
— А где она?
— У них загородный дом на Айодинс, на островах.
— Почему вы думаете, что она там?
— Видел ее, когда она уезжала.
— И когда это было?
— Во вторник утром.
— Так. Значит, вы видели ее, когда она уезжала?
— Да. Поздоровался с ней и все такое.
— А вы не знаете, когда она может вернуться?
— Не знаю. Обычно летом они бывают то там, то здесь.
По всему было видно, что привратник в восторге от происходящего. Ведь он последний, кто видел убитого, и он, видимо, уже наслаждался будущей ролью Свидетеля номер один, ибо таковым он станет, когда поймают убийцу и дело попадет в суд. Он встанет, прямой, словно меч правосудия, за кафедрой правосудия и скажет прокурору все, слово в слово, как сейчас детективам, хотя и трудно поверить, что этот жалкий замухрышка в самом деле детектив. Вот второй, большой, — да. Тут нет вопроса. Но — коротышка?! У привратника имелся богатый опыт жителя этого города, а где в этом городе вы видели карликов-полицейских? Да нигде. На то он и этот город...
— Вас не затруднит повторить, — спросил коротышка, — в котором часу мистер Шумахер вышел с собакой из дома?
— Без самой малости девять, — он отрабатывал свои будущие показания в суде. — Так же, как и каждый вечер. За исключением тех случаев, когда он и его супруга куда-нибудь уезжали. Но вечером в конце недели обычно это было всегда в девять, когда он выходил с собакой.
Хейз подумал, что под словами "вечером в конце недели" привратник подразумевал уик-энды. Для Хейза это означало начало уик-энда. Следующий он проведет с Энни Роулз. В последнее время большинство их он проводил в обществе Энни. Он подумывал, не ведет ли это к чему-либо более серьезному. По правде говоря, это его немного настораживало.
— Что произошло потом? — перебил его мысли Уиллис.
— Он начал прогулку по улице, — сказал привратник, — с собакой.
— Где вы были в этот момент?
— Я вошел в дом.
— Перед этим вы кого-нибудь видели?
— Никого.
— Кого-нибудь посреди улицы или поодаль, в конце квартала?
— Никого.
— Когда вы услышали выстрелы?
— Аккурат в тот миг, когда вошел в дом. Ну, может, одной, двумя секундами позже. Но не больше.
— И вы распознали, что это были именно выстрелы?
— Уж мне ли их не отличить. Я был в Наме [2].
— Сколько было выстрелов?
— Мне показалось, что целую обойму выпустили. Собаку тоже убили. Вы знаете. Такая хорошая, умная собака. И почему кому-то пришло в голову убить собаку?
Уиллис подумал: "Почему кому-то пришло в голову убить человека?"
— Я думаю, вам это пригодится! — сказал, подойдя, один из специалистов. На нем были джинсы, белые кеды и белая рубашка. Он вручил Уиллису плотный конверт, на котором было напечатано: "Улики". — Четыре пули, — пояснил он. — Должно быть, прошли навылет.
В небе сверкнуло.
— Дождик будет, — сделал тонкое наблюдение привратник.
— Спасибо, — сказал Уиллис "технарю". Он взял конверт, опечатал его и положил в правый внутренний карман куртки.
Хейз посмотрел на часы. Было четверть двенадцатого. Он задумался: как бы им разыскать миссис Шумахер. Уж так не хотелось болтаться здесь всю ночь.
— У вас есть номер их загородного телефона? — спросил он.
— Нет, извините. Нет. Возможно, он есть у управляющего. Но он приедет только утром.
— Во сколько?
— Обычно он бывает здесь около восьми.
— Может, вы хотя бы приблизительно знаете, где их дом на архипелаге Айодинс? Там несколько островов. Хотя бы на каком острове?
— Извините, не знаю.
— Собака лаяла? — спросил Уиллис. — Может, кидалась на кого-нибудь?
— Нет, я не слышал.
— Может, вы слышали, как мистер Шумахер что-нибудь сказал кому-нибудь?
— Нет, я не слышал. Ничего, кроме выстрелов.
— И что потом?
— Я выбежал наружу.
— И что?
— Посмотрел в ту сторону, откуда слышались выстрелы...
— Ах-ха...
— ...и увидел, что мистер Шумахер лежал вот здесь. — Он показал рукой в ту сторону, где специалисты очертили мелом фигуру покойного на тротуаре. — А собака лежала здесь. — Специалисты никак не обозначили это место. — Оба они лежали там. И тогда я подбежал и сразу понял, что оба мертвы. Мистер Шумахер и собака.
— Как звали собаку? — поинтересовался Уиллис.
Хейз воззрился на него.
— Амос, — сказал привратник.
Уиллис кивнул. Хейз не мог понять, зачем ему потребовалось знать, как звали собаку. Хейз подумал также о том, куда ее могли увезти. Ведь не в морг же на вскрытие?..
— Кого вы еще видели здесь? — спросил Уиллис.
— Никого. Улица была пустая.
— Ах-ха...
Специалисты все еще возились неподалеку. Хейзу хотелось бы знать, долго ли они тут проболтаются. Еще одна молния перекрестила небо. Раздался раскат грома. Дождь смоет следы крови...
— Кстати, — спросил он, — когда миссис Шумахер уезжала, у нее был чемодан?
— Да, сэр, небольшой.