Первое же предложение заставило девушку вздрогнуть. Это действительно был он. Тот самый ритуал. Антареса сжала пергамент в руках, жадно вычитывая каждую букву. В переведенной Гермионой части описывалось предназначение ритуала и особенности его проведения. Все в точности сходилось со словами Люциуса и это совершенно не облегчало положения Ресы. Холод закрадывался под кожу с каждым прочитанным предложением, потому что девушка уже знала, что ее ждет в конце.
«Если выбранный для крестража сосуд остался жив – значит ритуал прошел успешно. Сосуд должен чувствовать частичку вашей души и быть связанным с вами, так же, как и вы должны почувствовать разделение. Фальсификация данного процесса невозможна. Сосуд будет видеть и чувствовать то, что видите и чувствуете вы, если нужно будет с ним связаться и наоборот.
Возможные последствия проведения ритуала распространяются на обе стороны. Это может быть остановка сердца, кровотечение и внутренние травмы. Так же, в редких случаях, наблюдалось «выжигание» глаз у проводящего ритуал и слепота у сосуда, если ему удавалось выжить.
Ритуал создания крестража невозможно обратить. В отличии от заточения кусочка души в неодушевленном предмете данный ритуал не предполагает обратный процесс с помощью раскаяния. Сосуд уже очернен кусочком темной души. Даже раскаяние не сможет дать возможность сосуду полностью очистить свою собственную душу от содеянного. Единственное предполагаемое возможное избавление от сосуда с крестражем – смерть, однако этот процесс не был доказан.
Из этого можно сделать вывод, что благодаря таким ограничениям проведение этого ритуала гарантирует вам полную защиту своей жизни. Но проводите ритуал с умом – вы уже не сможете вернуть себе кусочек души обратно после ритуала. Будьте уверены, что вы точно этого хотите.»
Теперь Антареса смогла составить полноценную картину окончания текста ритуала. Теперь ей стало ясно какие слова она упустила при переводе в школе и потому не смогла понять сразу, о чем шла речь. Теперь, черт возьми, все становилось кристально ясно.
И одновременно с этим еще запутанней, вызывая полнейший когнитивный диссонанс. Потому что Реса понимала, что это та самая вещь, которая постоянно крутилась у нее на задворках сознания, но никогда не давала о себе знать достаточно явно, чтобы быть замеченной. Сейчас же шестеренки в ее голове крутились невероятно быстро, норовя вылететь из механизма, потому что она приближалась к этой мысли слишком стремительно. Она смогла ухватить ее.
И тогда это вызвало дикий, глубинный страх. Пазл сложился в голове, потому что последние детальки были вставлены. Теперь картина была целой и это просто сбило девушку с ног ударной волной. Хотелось смеяться и кричать одновременно, потому что именно сейчас она осознала всю абсурдность и бессмысленность в купе с крышесносящей беспомощностью, что внутри все стыло.
Антареса просто не могла поверить, не могла уложить в своей невероятно умной и сообразительной головке, что все это время они напрягались в пустую.
Потому что Люциус все знал. Он знал все с самого начало, теперь это было понятно, как дважды два. Все это время он вел какую-то свою игру. Он прекрасно знал перевод. Знал, что она станет искать выход, когда его совершенно точно нет. И все равно дал ей эту книгу. Все равно, черт возьми, дал ей надежду, чтобы в итоге показать, что ее ждет!
Руки Антаресы дрожали, беспомощно сползая со стола, пока она тупо смотрела на пергаменты перед собой. Это снова была какая-то его изощренная пытка? Он за что-то мстил ей – своей дочери? Почему он так поступил? Одинокая слеза скатилась по щеке девушки, возвращая ее в реальность.
Блондинка подскочила со своего места, быстро складывая пергаменты. Она убрала их обратно в книгу и взяв ее с собой выскочила из комнаты. Реса рванула к кабинету отца, чувствуя, как гнев постепенно заполняет каждую клеточку ее организма, заставляя ощущать на кончиках пальцев покалывания от бушующей в теле магии. Она достанет его в любом месте. Она не позволит вот так играть с собой и ломать.
С силой дернув ручку двери девушка толкнула ее и залетела в кабинет. Люциус стоял возле окна, спиной к ней и даже не обернулся на громкий хлопок двери.
-Я знал, что ты успеешь, -его тихий и спокойный голос выводили Антаресу из себя еще сильнее.
Ей хотелось кричать на него, колотить руками, вопить, чтобы до него, наконец, дошло, что он натворил. Хотелось задушить своим ядом, который исходил из нее в этот момент. Тело трясло от еле сдерживаемых эмоций и в любой другой ситуации она бы снова надела маску, но не сейчас. Сейчас ей хотелось выплеснуть все.
-Я не знаю, за что ты так меня ненавидишь. Я… я с детства мечтала стать достойной твоего внимания, твоей похвалы. Я не понимаю почему ты так поступаешь со мной?
Голос Антаресы дрожал, она чувствовала, как в горле образовывался ком, а глаза начинала застилать пелена. Пока Люциус еще не обернулся – девушка быстро смахнула слезы тыльной стороной руки и сделала шаг к столу.
-Я не понимаю для чего ты затеял эту игру, но это было жестоко! Я верила, что выход есть! -девушка кинула книгу на стол. -Это было хуже, чем получение метки, хуже, чем тот момент, когда я чуть не умерла от твоей руки!
Люциус все еще стоял к ней спиной и девушке хотелось с силой дернуть его за руку, чтобы он посмотрел на нее. Увидеть хоть маленькую каплю сожаления за свои поступки в его глазах.
-Это было также больно, как понимание того факта, что ты виноват в смерти моей матери, -низко прорычала девушка, облокачиваясь на столешницу руками.
Голова Люциуса дернулась, повернувшись в бок и она поняла, что попала в точку. Однако Ресе было этого мало.
-Смерти нашей с Драко матери. Твоей жены, которая любила тебя не смотря на все твои ужасные поступки.
Девушка чувствовала, какую боль доставляли эти слова Люциусу. Она все еще помнила, как ему было больно на похоронах. Но ей так хотелось заставить его страдать. Сделать ему так же больно, как сделал ей он. Единственной проблемой было то, что она при этом делала больно еще и себе.
Люциус развернулся к ней полностью. Его суровые блеклые глаза смотрел прямо на нее. От его вида бросало в дрожь. Под глазами образовались темные круги, а кожа, на которой еще совсем недавно нельзя было рассмотреть ни одной морщинки, теперь начинала обвисать на похудевшем лице. Серый оттенок делал его похожим на мертвеца. Его будто подвергли Поцелую дементора.
-Зачем ты это сделал? -скривив губы спросила девушка, тыча пальцем в книгу и не сводя с отца взгляда. -Ты знал, что меня нельзя спасти! Зачем ты это сделал!?
Девушка снова начинала ощущать подступающие слезы. Она не могла смотреть в бледное лицо отца, всем телом ощущая его душевные мучения. Он выглядел слишком мертвым. Это заставляло девушку думать, что она потеряла обоих родителей.
-Так было нужно. Чтобы сосуд точно смог пережить этот ритуал – он не должен сопротивляться ему. Здесь этого не написано, но мне удалось достать дневник одного из волшебников, жившего несколько сотен лет назад, который уже проводил этот ритуал два раза. Он упоминал, что в первом случае сосуд не хотел впускать в себя частичку души, хотя это казалось не очевидным. Он просто подсознательно надеялся на то, что это можно исправить. И в итоге первый сосуд погиб. Второй же знал на что шел и совершенно не противился процессу, поэтому ему удалось пережить ритуал.
Люциус все еще говорил тихо и сдержанно и это заставило Антаресу замереть. Она не понимала к чему он клонит. Почему позволяет этому случиться.
-Ты бы не стала воспринимать мои слова и все равно бы попыталась найти выход. Я лишь облегчил тебе задачу, -мужчина кивнул на книгу и сел в кресло, придвигаясь к столу.
-Почему ты так меня ненавидишь? Почему хочешь, чтобы это произошло со мной?