— Допускаю, — кивнул математик. — Но как наименее вероятный.
— Почему? — с интересом спросил Клайд. Агор косо и неприязненно посмотрел на него.
— Элементарная логика. Станция вполне может себя защитить, и она гораздо более мобильна, чем любой дварх-крейсер. Она…
— Мобильнее, чем дварх-крейсер? — засомневался Стовер.
— В разы, — серьезно подтвердил Агор. — Им придется действовать скрытно, я думаю. По ряду причин — но именно скрытно. Они идут на Орин, это мы уже поняли. Следовательно, им совсем не надо привлекать к себе внимание. Вы согласны с этим утверждением?
Стовер задумчиво кивнул.
— Если Аарн и пойдут с ними, то лишь на самой станции. Но… — Агор наставительно поднял палец. — Но! Я не думаю, что Бард и Сэфес согласятся на это. Если погибнет кто-то из Ордена… Орден — это вам не беззубый Контроль, Орден силен, и Орден мстит. Очень даже мстит. Надо ли им портить отношения с такими соседями?
— А ведь верно, — нахмурился Стовер. — Вот это запросто может быть!
— Скорее всего, оно так и есть. Я, кстати, не думаю, что гермо, проведший этот маневр, выжил. И это, вне всякого сомнения, был не Скрипач. Это был Ит, — уверенно сказал Агор. — Скрипач, к сожалению, на такую роль никак не тянет. Так что это именно Ит… может быть, Михаил, вы тогда ошиблись, не добив его. Это было бы гораздо гуманнее.
Микаэль задумчиво потер переносицу.
— Ладно, — кивнул он. — Примем сказанное тут за аксиому. Что из этого следует? Что надо собирать маленькую армию и двигаться на поиски. Армия Великого пусть себе рыскает на здоровье, где ей хочется, а мы, следуя тому, что сейчас вывели, будем действовать самостоятельно.
— Если нас отпустят, — хмыкнул Клайд.
— Отпустят, куда денутся. Мы для их братства большой ценности не представляем, — отозвался Стовер. — Но я бы хотел, чтобы о наших перемещениях Братство не знало.
— Вы думаете, что это возможно? — весь вид Клайда выражал сомнение.
— Надеюсь, — Стовер задумался. — Понимаете ли, мне бы не хотелось, чтобы станция и ее экипаж достались Великому. Они должны достаться нам. А дальше мы решим, что делать. Возможно, Великий и получит то, что хочет вернуть. Но уже от нас.
— Но как этого добиться? — поинтересовался Грегори.
— Думать, Грег, думать. Вы меня знаете — я никогда не играл по чужим правилам. Только по своим. И сейчас я тоже буду играть по своим правилам, чего бы мне это не стоило.
На деле все оказалось не столь просто, конечно.
Для начала их, правда, вместе с еще полутора десятками человек, вызвал к себе сам Великий. Стовер, впервые очутившийся в Белом городе, был приятно удивлен антуражем — в принципе, он ожидал чего-то подобного, но никак не думал, что реализация окажется настолько качественной.
"Если бы Теуш и другие придурки из Антиконтроля думали головой, вместо того, чтобы бесконечно заседать, у нас бы тоже было что-то подобное, — раздраженно размышлял Стовер. — Вот она, альтернатива, которую можно преложить людям. Да какая!.. Торговать всеобщим счастьем надо грамотно, а тут счастье подается в том виде, в котором оно обязательно вызовет отклик в душе практически у любого. Хотите бога? Пожалуйста! Хотите посмотреть, как он живет? Смотрите и падайте ниц от восхищения. Хотите всего этого для себя? Добро пожаловать в ряды".
Тут тоже шла игра, куда же без нее.
Но если в других случаях Стоверу чаще всего приходилось наблюдать игру на чувствах скрытных, низменных, то сейчас он видел, как можно более чем успешно играть, пользуясь самыми лучшими качествами человеческой душонки. Доброта, красота, тяга к совершенству, счастье, мир…
"Ай да Великий, — подумалось Стоверу, когда он вместе с остальными поднимался на самый высокий этаж самого высокого здания. — Пожалуй, это можно взять на вооружение".
В овальном зале прибывшие чинно расселись в мягкие кресла, и буквально через минуту к ним присоединился тот, ради кого они собрались. Великий вышел из неприметной двери (за нею мелькнул и пропал ослепительно-белый свет), и сел во главу стола.
Выглядел он печальным и задумчивым. Стовер, уже наслышанный от адептов об облике этого человека, снова был приятно поражен. Ах, какой образ! Ведь к чему-то подобному стремился и он сам, особенно во время операции "Террана" — но до такого совершенства ему было очень и очень далеко.
Если Стовер в созданном им самим образе все-таки играл, то Великий, вне всякого сомнения, был отличным актером и в этом образе жил.
С минуту Великий сидел за столом, низко опустив голову. Все почтительно молчали. Наконец он поднял глаза и молча обвел взглядом всех присутствующих. Кажется, они от трепета даже перестали дышать.