Женя вышла из задумчивости, когда Коля вдруг начал выдёргивать из её руки маленькую ладошку. Увидев бабушку и Сашу, женщина отпустила сынишку, и он припустил бегом по улице. А пока бежал, радостно и чисто выкрикнул:
— Папа!
— Привет, Никола! — Козырев успел встать, поймал подбежавшего к нему сына, поднял над головой на вытянутых руках.
Коля рассмеялся, и Саша прижал его к себе.
— Привет! — голос Жени прозвучал не слишком приветливо, но это из-за того, что она едва сдерживала слёзы. — Какими судьбами?
Александр бросил быстрый взгляд на жену и каким-то шестым чувством понял, что ему здесь рады все, даже Женя.
— Соскучился, — признался Козырев-теперь-старший. — И подумал: если тебе как усыновителю полагаются льготы, то может, и мне тоже? Оказалось, да, полагаются. Потому... Не знаю, рады вы или нет, но я приехал на целый месяц, до ноябрьских. А потом, наверно, вместе уедем в Челябинск?
— Конечно, рады, Саша! — Любовь Александровна успела украдкой смахнуть слёзы. — Вот и Николка тебя папой назвал. Это ведь первое слово у него.
Женя смотрела на то, как маленькие детские ручки обнимают крепкую шею мужа и думала о том, что сегодня — самый счастливый день из всех до сих пор прожитых. И впереди ещё будут счастливые дни, но этот запомнится навсегда.
Это ярко-синее осеннее небо, прохладный воздух, ещё не опавшая бурно-яркая листва и рыжики в синем детском ведёрке. А рядом люди, которых она любит больше жизни, самые близкие и дорогие, — все вместе и каждый по-своему.
— Ладно, пойду в дом, — улыбнулась Женя. — Надо грибы почистить и картошку. Вы пойдёте или ещё погуляете?
— Я тебе помогу, Женя, — Любовь Александровна поднялась со скамейки. — В четыре руки быстрее. Сварю для Коли молочный суп, грибы-то такому маленькому нельзя пока.
— А мы с Николой погуляем, — Саша поставил Колю на пожухшую траву и взял за руку.
— Только не очень долго, — обернулась Евгения уже от ворот. — У Коли скоро тихий час.
После обеда Коля быстро уснул, а Женя начала мыть посуду.
— Жень, давай помогу, — вызвался Саша.
— Тебе, может, тоже надо отдохнуть? Ты же с дороги.
— Я не устал, — покачал головой Козырев. — Наоборот... Хотел позвать тебя на прогулку, пока Никола спит.
— И правильно, — закивала Любовь Александровна. — Оставь посуду, Женя, я сама займусь. Идите, прогуляйтесь.
Все трое понимали, что супругам Козыревым предстоит важный разговор, но сначала Женя и Саша говорили на нейтральные темы, не касаясь самого важного.
— Наверняка на заводе тебя не хотели отпускать, да ещё на целый месяц? — улыбаясь, спросила Евгения.
— Не хотели, — усмехнулся Саша.
Его серые глаза хитро блеснули, но выглядел он при этом смущённо. Запустил пальцы в свою русую шевелюру, взлохматил волосы, потёр лоб.
— Но другого выхода у руководства не было. Во-первых, из-за того, что мы с тобой стали усыновителями. А во-вторых...
Саша замолчал, и Женя, с любопытством глянув на мужа, осторожно тронула его за локоть: дескать, говори дальше, раз уж начал.
— Наградили меня тут, хоть я и был против. Я же от души тогда помогал там, на месте ликвидации, а не за ценный подарок и благодарность. Сначала вообще...
— Меня надеялся найти? — догадалась Женя.
— Скорее надеялся не найти, — тихо отозвался Александр. — Убедиться, что тебя там нет.
Повисла красноречивая пауза, которую вскоре нарушила Евгения.
— Значит, тебя наградили ценным подарком и благодарственным письмом? — она заглянула в лицо мужа. — И внеочередной отпуск дали?
Мужчина пожал плечами.
— Козырев, вот что ты за человек?! Всё из тебя вытягивать приходится! И всё-то ты втихую! Ну ладно... плохое, но ты даже похвастать не можешь, когда реально есть чем! Мы бы с бабушкой и с Колей порадовались за тебя!
— Я свой настоящий подарок уже получил. Колька меня папой назвал.
— И всё равно, Саша! — Женя остановилась, с укоризной глядя на мужа.
Они уже вышли за пределы села, миновали поле и оказались у пролеска.
— Знаешь, я очень горжусь тобой, — смягчилась женщина. — Это чистая правда.
Александр смотрел нерешительно, но в то же время не отводил взгляда от её лица, и на этот раз смутилась Женя.
— О, вот и калина, — воскликнула она и шагнула к кустарнику, украшенному гроздьями ярко-красных ягод. — Я ещё утром, когда мы с Колей гуляли, подумала о том, что надо сюда наведаться. При нём не стала срывать и есть с куста, чтобы не подавать плохой пример. А то начнёт тянуть в рот что попало.
— А самой, значит, можно? — Саша тоже остановился у калины и смотрел на жену, улыбаясь. — Как вообще это можно есть?
— В пирогах же ешь, — пожала плечами женщина. — И в компоте.
— Ну так то в пирогах и в компоте! — протянул Саша.
— Заморозок уже был, она не такая уж горькая. Это сейчас тепло, а несколько дней назад знатно приморозило. Будешь пробовать?
— Не-е-ет, — смеясь, покачал головой мужчина.
— Как хочешь, — легко ответила Женя и отправила в рот горсть ягод.
Сначала муж вглядывался в её лицо, пытаясь уловить тот момент, когда ей станет противно, но она проглотила ягоды, даже не поморщившись. Саша замер и уставился на губы Жени, украшенные алыми пятнами.
— Передумал, — хрипло сказал он и подвинулся ближе. — Всё же попробую.
Женя не оттолкнула его. Спустя долгое время она снова почувствовала себя целым человеком, а не половиной, которой была с тех пор, как прочитала письмо Ксении. И сердце вновь стало целым, забилось горячо и отчаянно.
— Жень, я... — отдышавшись, начал Саша, поскольку нужно было всё же сказать что-то, а не только целоваться, стоя у пролеска.
— Собираешься есть со мной не только сладкие ягоды, но и горькие? — Женя обняла мужа за шею и увидела в его глазах настоящее неподдельное счастье.
— Да. А ещё хочу снова и снова слышать, как наши дети начинают произносить первые слова.
— Снова и снова — это сколько? — притворно удивилась Евгения.
— В идеале ещё раза три, — охотно ответил мужчина. — В крайнем случае два. Что скажешь?
— Скажу, что я согласна. И на два-три раза согласна, и на то, чтобы ты ел вместе со мной любые ягоды, даже самые горькие.
...Мечты Жени и Саши осуществились: супруги Козыревы идут по жизни рука об руку по сей день. Они вырастили троих сыновей и одну дочь, а сейчас у них уже семеро внуков. Любовь Александровна прожила восемьдесят девять лет и до последнего дня сохраняла ясность ума, помогая внучке и зятю, как она называла Сашу, растить и воспитывать её правнуков.
Семья Козыревых почти каждый год посещает место той самой давней трагедии; бывают они и в Новосибирске, где нашли последнее пристанище настоящие родители старшего сына Николая и его сестрёнка. Эти поездки помогают супругам ещё больше ценить то, что они имеют. А также не забывать о том, что настоящее счастье часто идёт рука об руку с грустными, а порой и очень тяжёлыми обстоятельствами.
Конец. Спасибо за внимание!