— Не свирепствуй, сладенькая. И лучше не задевай мою старенькую маму. Я могу тебя заверить, что родился в законном браке, если это тебя интересует. Сам видел брачное свидетельство.
— Да? А ты не ошибся?
— Ладно, красавица, хватит заговаривать мне зубы. Открывай скорее.
— Сейчас. Обожди, пока я накину халат.
Дверь отворилась. Вид у Джуанеллы был сногсшибательный. Волосы свободно распущены по плечам, на ногах черные домашние туфли на высоченных красных каблуках. Пеньюар расстегнут так, что была видна эффектная шелковая ночная рубашка абрикосового цвета.
— Джуанелла,— сказал я,— днем ты настоящий персик, а ночью еще лучше.
— Правда? Ты, наверно, хочешь выпить?
— Не откажусь.
— Ну, входи же.
Я закрыл за собой дверь, и мы вошли в гостиную. Она принесла бутылку и налила два бокала. Потом добавила содовой и достала кусочки льда из холодильника.
— Ну, так что же ты придумал?
Я стоял перед камином.
— Садись-ка, милая, нам предстоит серьезный разговор.
— Ничего, кроме серьезных разговоров, от тебя не добьешься. Лучше бы для разнообразия ты заговорил о чем-нибудь другом.
— Наш разговор будет довольно интересный, не сомневайся. Признайся, не ты ли стреляла в меня утром у брокхэмского моста вскоре после того, как мы расстались с тобой?
У нее глаза стали вылезать из орбит.
— Что ты имеешь в виду? Чего ради мне было в тебя стрелять?
— Кто знает, может, на то были основания? Даже несколько, но одно мне хорошо известно.
— Какое же, позволь узнать?
Глаза ее стали необычно суровыми.
— Все тот же Ларви.
Она выпила глоток виски.
— Прекрасно. Я хотела ухлопать тебя из-за Ларви. Что-то я не нахожу в этом никакого смысла.
— Правда? А я нахожу. Кажется, между тобой и моим напарником Джимми Кливом было заключено известное соглашение, и он обещал тебе добиться пересмотра дела Ларви, сокращения срока до двух лет. Даже шел разговор о взятии на поруки. Не так ли?
— Я вижу, ты все знаешь.
— А почему бы и нет? Я читал вторую страницу его письма к тебе, которую ты сунула под пресс-папье.
— Ах ты, хитрая макака! Значит, успел здесь все перетрясти, пока меня не было дома?
— Разумеется, крошка. И теперь тебе остается только одно: пойти в спальню и как следует одеться.
— Какого черта ты задумал? Зачем мне одеваться? Или я тебе не нравлюсь в этом виде? Я могу остаться в одной рубашке.
— Джуанелла, ты выглядишь умопомрачительно, но согласись: нельзя же ехать в Лондон в ночной рубашке. Так что иди переоденься, но поживее, старушка.
— Послушай, Лемми, я отсюда никуда не поеду!
— Поедешь, сердечко, поедешь, не позднее чем через десять минут. Одетая или голая — мне все равно.
Она поднялась со стула. Я заметил, что глаза ее полны слез.
— Послушай, бесполезно начинать сцену со слезами. Я прекрасно понимаю, что тебя удерживает, Джуанелла, но у тебя нет причин для волнений. Ты вбила себе в голову, что, если я увезу тебя в город, тебе не удастся разыграть все так, как вы договорились с Джимми Кливом? Что если тебя не будет на месте, скажем, завтра, то Клив будет тобой недоволен и в этом случае старине Ларви придется сидеть за решеткой все пятнадцать лет? Из-за этого ты боишься уезжать? Так ведь?
— Это правда, Лемми, ты сам знаешь.
— У меня нет времени для пререканий. Теперь выслушай меня. Весь вопрос в том, кому ты больше веришь: мне или Джимми. Я предлагаю тебе переодеться, и мы уедем в Лондон, сюда тебе завтра нельзя показываться. Если ты послушаешь меня, я даю тебе слово, а ты знаешь, что я его никогда не нарушаю, что как только я закончу это дело, то вызволю Ларви из беды. А если я обещаю это, значит, вызволю.
Ее глаза вспыхнули.
— Послушай, Лемми, честное слово?
Она уже в который раз набросилась на меня, совершенно не учитывая того, что я живой мужчина, и наградила таким поцелуем, что в глазах моих потемнело. Когда она отошла от меня, казалось, будто я насквозь пропитался ее парижской «Дерзостью».
— Через минуту я буду готова. Выпей еще, дорогой, только не подавись!
Без четверти пять мы подъехали к моему жилищу. Я чертовски устал, да и у Джуанеллы был сонный вид. Мы прошли в гостиную, там я устроил ее в большом кресле, налил виски и дал сигарету.
— Послушай, бэби, ложись и отдыхай, а у меня не больше пяти минут свободных. Так что залезай в мою кровать. Пижаму найдешь в комоде, дверь в ванную рядом. В комнатах ты полная хозяйка, но, ради Ларви, прошу тебя, не высовывай носа за дверь. Усвоила?
— Да, Лемми. Ты же знаешь, что я верю тебе на двести процентов.
— Прекрасно, верь мне. А теперь скажи кое-что. Понимаешь, я вбил себе в голову, что ты никогда не видела Варлея. Так вот, прав ли я? Только не финти.
— Это верно, Лемми. Ларви не позволял мне с ним встречаться. Он рассказывал мне про него, но не показывал.
— Прекрасно. Ситуация любопытная. Джимми никогда не видел его, ты тоже. Но вам нужно опознать Варлея. Вы договорились это сделать.
— Послушай, в чем дело? Откуда тебе известно, что Клив тоже его не видел?
— Это точно. Парень, который раньше работал на него, а теперь переметнулся ко мне, Сэмми Мейнз, выложил мне всю подноготную. Клив привез тебя сюда, чтобы ты установила личность Варлея, когда он его поймает. Замечательно. Ты не встречалась с Варлеем и все же готова была пойти на это. Я бы сказал, что это довольно опрометчивое решение.
Она пожала плечами.
— А что мне волноваться? От меня только требовалось подтвердить, что это действительно Варлей. У меня не было другой возможности вызволить Ларви из тюрьмы.
— Сестренка! Ты не знаешь даже половины этой истории. Скоро я тебе открою глаза на происходящее. А теперь скажи вот что: когда Ларви говорил тебе про Варлея, упоминал ли он о его родственницах — сестрах, кузинах, племянницах или о подружках? Одним словом, о женщине, которая могла бы работать вместе с ним? Например, не помнишь ли ты имя Лейны Варлей?
— Как же, о ней он много рассказывал. Порядочная сволочь, я тебе скажу. Но умница и красавица', если верить ему.
— Очень хорошо. А теперь отдыхай, мы скоро увидимся. Впрочем, минуточку.
Я ушел в свою спальню и вытащил большой чемодан, на дне которого лежала пачка фотографий и отчетов. Перебирая снимки, я вскоре нашел нужный. Это снимок Лейны Варлей, прекрасной дамы с искривленным мизинцем левой руки. В данное время она проживает в коттедже в Брокхэме. На оборотной стороне снимка сделана надпись. Я перечитал ее, потом снова посмотрел на снимок.
Затем возвратился в Джуанелле и протянул ей фотографию.
— Скажи, эта дама похожа на ту Лейну Варлей, о которой тебе рассказывал Ларви?
— Нет,— ответила с сомнением Джуанелла.— Эта девушка — настоящий персик. А Ларви говорил мне, что Лейна — интересная особа, но у нее не рот, а настоящая пасть. А у этой девушки прелестный ротик, так что это разные красотки.
— Ты совершенно права. Вот все, что мне хотелось узнать.
Она посмотрела на фотографию.
— Гм... симпатичная дамочка. Черт возьми, кто она такая, Лемми? имеет ли какое-то отношение к данному делу или это еще одна из твоего гарема?
— Если тебя интересует ее личность, переверни снимок.
Она перевернула и прочитала вслух:
— Аманда Карелли. (ФБР № 6587-654.) Отпечатки пальцев в картотеке. Брюнетка, светлая кожа. Обычный стиль — воспитанная девушка из хорошей южной семьи.
Подозревается в участии в банде «Кривив-моб». Наводчица в организации Лейны Вензуры. Разыскивается за участие в ограблении банка «Перьер».
—- До меня дошло,— заметила Джуанелла.— Это одна из подружек Варлея. У него их было много.
Я подмигнул.
— Я тоже так думаю.
Забрав у нее снимок, я положил его в конверт и убрал в нагрудный карман пиджака.
— Ну, Джуанелла, я поехал. Не забывай, что я тебе говорил. Если захочешь есть, позвони вниз. Сейчас я предупрежу портье. Ты тут найдешь все, что тебе нужно. Даже кое-какие книги, если придет фантазия заняться чтением.