— Виктора Николаевича нельзя оставлять без присмотра. Вдруг он тоже чаю запросит, — безжалостно кивнула я на пустые чашки ребят. — А к его пробуждению надо будет сварить чего-нибудь горячего. У вас сегодня выходной? Вы сможете это сделать? Или обеспечите ему сухомятку?
Борис неуверенно уставился на мою спортивную экипировку. Зато Сергея упоминание о домашней еде проняло:
— Да, да, Полина, покормите его хорошенько. Он почти двое суток питался сигаретным дымом.
— Но полковник ничего… — словно очнулся Борис.
— Вам необходимо поспать, иначе вы вряд ли сможете быть полезными Виктору Николаевичу, — сердито тявкнула я на несносного упрямца.
— Пошли, Боря. На кого еще оставлять мужчину, как не на домовитую хорошенькую соседку, — попытался улыбнуться Сергей.
— Если вы в чем-нибудь сомневаетесь, я могу принести паспорт, сводить вас к себе, — обиженно дожала я.
— Ладно, до четырнадцати ноль-ноль, — решился Борис.
Я умею ценить поддержку. Поэтому тронула Балкова за рукав и прошептала: «Спасибо, Сережа». «Чего там, лишь бы полковнику уход организовать», — громко и строго ответил Сергей. Да, характеры у них обоих могучие.
Прежде всего я отправилась к Измайлову. Он действительно спал, но это больше походило на забытье: кулаки сжаты, лицо насуплено. Потом вернулась в кухню и заглянула в холодильник. Отлично, этот человек на еде не экономил. Конечно, видно было, что он одинок: на полках преобладали консервы. Но и для приготовления нормального обеда тоже хватало провизии. Впрочем, насчет одиночества я вдруг засомневалась. Ему за сорок, это очевидно. Работа у него чумовая, он на ней днюет и ночует. Тогда почему его дом так модно и красиво обставлен? Ни единой лишней вещи, но то, что есть, отменного качества. Зачем ему музыкальный центр, подходящий для выпендривающегося в среде меломанов юноши? И чистота везде потрясающая. Так, сразу после обеда надо устроить в своем жилище генеральную уборку: шторы постирать, кафель отмыть… В общем, по сравнению с этим мужским обиталищем у меня — конюшня. Одна радость, что пока не авгиева. Нет, не похоже, что он обходится без подруги. Вон веничек из раскрашенных перьев — картины и книги обметать. Не то что мужчина, три четверти женщин на такой не раскошелятся, привыкнув к тряпке, если не перед кем хвастаться. Зато не откажутся получить в подарок. Хотела бы я взглянуть на даму сердца, которой полковник обустроил быт. Приуныв, я открыла тумбочку для обуви и не обнаружила тапочек маленького размера. А единственная зубная щетка в ванной вернула меня с пути, ведущего к депрессии. В сущности, пусть сюда хоть топ-модель заявится. Я всего лишь сердобольная соседка, платящая добром за добро.
Я посмотрела на часы: половина седьмого, можно звонить. Взяла из комнаты переносную трубку, устроилась в кухне и набрала родительский номер.
— Мама, ты не заберешь малыша на выходные?
— Заберу и больше не отдам, — легко пообещала мама, ничуть не шокированная моей просьбой в такой ранний час.
Они действительно любят внука. Особенно мой папа. Он бурно хотел сына. И появление в семье наследника воспринял как заслуженную милость небес к себе. Меня, девчонку, держал в ежовых рукавицах. А его, мальчишку, балует. И наслаждается. Но не об этом речь. Мама классный организатор. Велела мне переодеться, подкраситься и дожидаться ее, не тревожа малыша.
— И, пожалуйста, изволь тщательно причесаться. Ты вечно бродишь с неукрощенной гривой… Нет, не далекая от искусственности, а элементарно лохматая. Когда я приеду, можешь отправляться по своим неотложным даже до приличного времени делам. Я накормлю ребенка завтраком, соберу и увезу. Без тебя слез будет меньше. Скажу: «Маму в редакцию вызвали». Но учти, дети растут быстро, и скоро этот номер у нас проходить перестанет.
Мы так и поступили. В девять часов я вновь отперла дверь квартиры полковника и всерьез занялась готовкой. Рассольник, мясо в горшочках, пироги с капустой и яблоками, кисель. Если бы я не стеснялась безудержно расходовать чужие запасы, наверное, разогнавшись, состряпала бы три обеда на выбор. Но приходилось сдерживать себя. Пока я привела в порядок подразгромленную в ходе творческих поварских экспериментов кухню, огромные напольные часы Измайлова пробили два. Балков с Юрьевым не опоздали. Ввалились порозовевшие, выбритые, симпатичные, бухнули на стол три громадных пакета и коротко доложили:
— Молочные продукты, овощи-фрукты, мясо.
— А лекарства и костыли? — недовольно спросила я.
— Сержант доставит через сорок минут.
— Через сорок минут или минут через сорок?
Меня всегда злили самоуверенность и категоричность. Что за страсть у людей назначать конкретные сроки, не учитывая возможности всяческих неожиданностей. Моя сварливость их изумила.