Потянулся тоскливый август, холодный и дождливый. Я каждый день приезжала на трамвае в «Веселый Эрот», но ничего веселого там больше не было. Костюм бабочки я забросила еще до того, как Артур вычитал, что продавцы в секс-шопах должны выглядеть обычно, чтобы не смущать посетителей. Но редкие покупатели исчезли окончательно.
– Отпуска, наверное, – вздыхал владелец, просматривая отчет о продажах, в котором поселился ноль по всем пунктам.
Колокольчик нашего магазинчика звякал от силы два раза в день. Я готовилась к новому учебному году – перечитывала теорию, решала задачи по вышке. Флер свободы и баловства окончательно рассеялся. Торговля в секс-шопе превратилась в обычную работу. Я вернулась к друзьям и однокурсникам. Собирались вечерами и болтались в парке.
Близился сентябрь, и надо было искать продавца-консультанта мне на замену. В магазин приходили на собеседование женщины среднего возраста, потому что, как вычитал владелец, к ним покупатели испытывают большее расположение. Некоторые доходили до фазы обучения, и в магазине снова звучали отчетливые слова:
– Вибратор, стимулятор простаты, анальная пробка с лошадиным хвостом, двусторонний дилдо, фаллоимитатор…
В последнее воскресенье я излишне старательно занималась учетом непроданного товара, пересчитывала и переписывала. Мне было жаль оставлять магазинчик и грустного Артура.
Забрала вещи из подсобки. Артур дал мне зарплату из своего кошелька. Стали прощаться, и тут звякнул колокольчик.
– У нас нельзя курить, – сказал Артур.
Я обернулась. Пьяный мужчина с сигаретой в руке.
– А куда можно… – он замахал окурком, пытаясь найти урну или пепельницу.
Первой вспыхнула юбочка на Сандре. Огонь перекинулся на кофточку, и мы втроем, онемев, смотрели, как плавится одежда и силикон под ней. Когда огонь перекинулся на бумажные флажки с сиськами и пенисами – украшениями для секс-вечеринки, я вытолкала из магазина пьяного покупателя, а Артур метнулся за огнетушителем. Заполыхала пластиковая отделка стен. Я носилась по магазину, соображая, что можно спасти из самого дорогого. Владелец щелкал огнетушителем и матерился, огнетушитель шипел, но не заработал. Пламя уже пожирало стойку с бельем. На моей любимой открытой витрине плавились и стекали на пол силиконовые фаллоимитаторы. Магазин заволокло дымом, и стало понятно, что «Веселому Эроту» пришел конец.
Я рванула к кассе, где в последний раз видела Артура, и, нащупав его в дыму, потащила к выходу. По пути схватила со стойки что-то большое и упругое, и мы выбежали на улицу.
Все закончилось быстро. Зеваки вызвали пожарку, и она приехала, визжа и переливаясь огнями, но было поздно. Дешевая отделка магазина сгорела. Стекла вылетели. Магазин выгорел дотла за считанные минуты, и пожарные занялись тем, чтобы огонь не перекинулся на жилые этажи.
Мы с Артуром стояли закопченные. Он вцепился в огнетушитель, я – в двусторонний дилдо. Магазин залили пеной, и зрители разошлись.
Артур схватился за голову и сел прямо на тротуар. Я побыла немного с неудачливым бизнесменом и ушла.
Мать так и не узнала, где я подрабатывала все лето. Иногда я проезжаю мимо того дома, вспоминаю, как стояла под ветром и дождем и смотрела, как страдает Артур и как горит магазин, и понимаю, что именно тогда попрощалась с детством.
С тех пор меня не привлекала мнимая свобода и вольный ветер перемен. Я люблю офисную работу, запланированный за полгода отпуск и тринадцатую зарплату. Но каждый раз, когда вижу магазин для взрослых, я захожу, гуляю между полок с товаром и покупаю что-нибудь. Дома у меня большая коллекция игрушек из секс-шопа. Муж смеется и говорит, что я немного сумасшедшая.
Мария Анфилофьева
Кроль-король
В тот день ко мне подошел Сойер и сказал:
– Партнером будешь?
Нет, точнее, не так. В тот день я работал на складе в ночную, подчищал косяки за новичками. Отделял химию от текстиля, сухие корма от мокрых, свет от тьмы и вообще… Когда я присел передохнуть, ко мне подвалил парень в грязном комбезе. Постарше меня, похудее и уж точно понаглее – сигарету он зажег прямо под знаком «Штраф за курение – один палец».