– Это что за монстры?
– Хиколь. Мясная порода. Жрут все, рожают десятками и могут спасти даже ваш балаган. Гляньте, – он потянул за ухо особенно крупного зверя. Внутри, на коже, темнели цифры клейма. – Видите, кто тут у нас?
– Дон ушастой мафии? – кисло пошутил Сойер. – Авторитет с модными татухами?
– Племенной жеребец. Будет здесь главным осеменителем.
Так из нашего серого приюта «Сойер Inc.» вылупилась полностью белая кроличья ферма. «Кроль-король» – написали мы на новых визитках. «Кроль-король – мелкий опт, поставки мяса, шкур и хвостов. P. S. Целые кролики тоже есть». Сложнее всего вышло с забоем. Кипер сразу ушел в отказ: может, его руки и по локоть в помете, но вот к крови он не готов. Помощники – и того хуже, бледнели от одного вопроса. Отдельного забойщика мы пока не тянули.
– Давай, Дэйз, – уговаривал Сойер, впихивая мне в руки тяжелую палку. – Ты уже ими занимался.
– Те были мертвые, – не соглашался я.
– И эти будут.
– Сойер… – слова на язык не шли. Я приоткрыл клетку и почесал кроля-смертника за ухом. – Ну как я могу? У меня рука не поднимется. У меня та… Ч-черт. Такое ощущение, говорю… Ай, да чтоб тебя!
На ладони кровили сразу два свежих укуса. Тупая ушастая тварь косила на меня красным глазом. Похрюкивала себе.
– Хотя знаешь, – сказал я, медленно закипая. – Дай-ка сюда палку. И музыку мне включи.
Когда я вышел обратно – мокрый как мышь и грязный как гук, Сойер загнал меня в душ и громко орал под дверью, какой же я молодец.
– Герой! – рявкнул он мне в распаренное лицо. – На, выпей! На еще одну! Дэйз… Блин, ты что, ревешь?..
– Кроликов… жалко, – булькал я. – Они же маленькие такие. Славные. А мы их, как скотину…
– На. Пей из горла… Дэйзи, мальчик мой. Они же и есть скотина.
– Нет, Сойер, нет. Скотина – это мы!
– Ну тише, тише… Ты же не хочешь бросить наш зоопарк? Когда уже столько сил и денег вбухано…
– Не хочу. Просто… У нас есть еще бутылка?
– Хоть две, Дэйз. Хоть две.
– Я там шкурки попортил. Сильно.
– Еще научишься…
Время шло. Сойер искал нам партнеров и ругался с банками. Я строил помощников, делал закупки. А кипер был кроликам родной матерью: прививал и рассаживал. Ставил Вивальди и настраивал свет. Кормил, лечил, убирал и рассказывал, рассказывал, как все устроено…
– И ведь все это – за штуку в месяц, – поразился однажды я. – Мужик просто святой.
– Да не, – отмахнулся Сойер, который всегда был на ход впереди. – Он ворует как черт. Но ты не парься, у меня все под контролем.
Через восемь недель мы худо-бедно, но встали на ноги и даже сделали пару дрожащих шагов. Через десять кипер получил судебный иск с подробными списками: где, чего и сколько он позаимствовал у кроличьего королевства.
– Видишь? – сказал Сойер. – Под контролем.
– Страшный ты человек, – пришлось признать мне.
– Да брось… Тупо внимательный.
Философия у Сойера была простая: в бизнесе нужно не только выжить, но и остальных за жопу перекусать. Я не знал, с кем и о чем он ужинает в городе, но видел результаты: вот мы покупаем соседний участок почти за бесценок. Вот мы едем на экспо, и баннер у нас самый большой среди новичков. Вот меховой магнат между делом говорит о нас в интервью…
К осени мы выиграли свой первый тендер – от приличной британской пекарни (дубовые стулья, три пятьдесят за кусок пирога с кроликом). В тот же день я снял со стены плакат с Хамфри Богартом – и повесил наш план продаж (тоже вполне презентабельный).
Мы выросли.
«Кроль-Король» ворочал уже действительно страшными цифрами. Свой бренд, три крупные фермы, породы мясные и пушные, крольчатина в детский корм и в кошачий, в котлеты и в равиоли, шкурки на жилетки и на игрушки…
Я женился, потом пару раз размножился. Дети были проектом забавным, но бесполезным. Я стал шире в боках и начал носить очки. Я занимался теннисом, ездой, лыжами, но когда заныли колени – бросил все и купил абонемент в кино.
Сойер оставался Сойером. Только брюки карго сменил на чиносы.
Тогда, в июле, мы засели в пабе на окраине. Почти там, где раньше стоял наш склад.
– Сто лет не зависали, – сказал Сойер, глядя в кружку.
– Сто два, – поддакнул я.
Виделись мы и правда мало. Он летал по делам, я торчал на производстве. Он мелькал в журналах, меня едва узнавали в любимом кафе. У меня была жена и винный бар, а у него – Николь, Ева, Анна, одна танцовщица, стажерка из новостей и еще та, темненькая… Короче, пропасть между нами росла вместе с нашим кроль-капиталом. Ни один уоки-токи ее бы не покрыл.