– Мсье Пуаро, – заговорила миссис Дрейк четким, хорошо поставленным голосом, который, по мнению Пуаро, отлично прозвучал бы в маленьком лектории или деревенском зале собраний, – я очень рада вашему прибытию. Миссис Оливер говорила мне, насколько бесценной будет для нас ваша помощь в этом ужасном кризисе.
– Заверяю вас, мадам, что сделаю все от меня зависящее, но вы, несомненно, понимаете благодаря вашему жизненному опыту, что это дело окажется весьма трудным.
– Трудным? – переспросила миссис Дрейк. – Ну разумеется. Кажется абсолютно невероятным, что такая ужасная вещь могла произойти. Полагаю, – добавила она, – полиции что-то известно? У инспектора Рэглена как будто хорошая репутация. Не знаю, должны ли они обратиться в Скотленд-Ярд. Вроде бы считают, что смерть этого бедного ребенка – событие местного значения. Мне незачем напоминать вам, мсье Пуаро, – в конце концов, вы читаете газеты, так же как и я, – что в сельской местности постоянно происходят трагические события с детьми. Они становятся все более частыми. Конечно, в этом повинен общий рост психической неуравновешенности, но должна заметить, что матери и семьи не присматривают за своими детьми как следует. Ребятишек отправляют в школу по утрам, когда еще не рассвело, и посылают домой вечерами, уже после наступления темноты. А дети, сколько их ни предупреждай, всегда соглашаются, когда их предлагают подвезти в красивой машине. Они слишком доверчивы. Очевидно, тут ничего не поделаешь.
– Но происшедшее здесь, мадам, было совсем иного свойства.
– Да, знаю. Потому я и использовала слово «невероятное». Я просто не могу в это поверить. Все было под контролем. Вечеринку тщательно подготовили, и она проходила согласно плану. Лично мне кажется, что здесь должен иметься, так сказать, сторонний фактор. Кто-то проник в дом – при таких обстоятельствах это нетрудно, – кто-то, страдающий тяжким психическим расстройством. Таких людей выпускают из психиатрических больниц просто потому, что там не хватает мест. Ведь в наши дни постоянно требуются места для новых пациентов. Этот бедняга – если только к подобным людям можно испытывать жалость, что мне, честно говоря, трудновато, – увидел в окно, что здесь идет вечеринка для детей, каким-то образом привлек внимание девочки и убил ее. Конечно, такое трудно себе представить, но ведь это произошло.
– Возможно, вы покажете мне, где…
– Разумеется. Хотите еще кофе?
– Нет, благодарю вас.
Миссис Дрейк поднялась.
– Полиция, кажется, думает, что это случилось во время игры в «Львиный зев», которая происходила в столовой.
Она пересекла холл, открыла дверь и с видом человека, демонстрирующего старинный дом приехавшим на автобусе экскурсантам, указала на обеденный стол и тяжелые бархатные занавеси:
– Конечно, здесь было темно, если не считать горящих изюминок на блюде. А теперь…
Миссис Дрейк снова прошла через холл и распахнула дверь в маленькую комнату с креслами, охотничьими гравюрами и книжными полками.
– Библиотека, – сказала она, слегка поежившись. – Ведро стояло здесь – конечно, на пластиковой циновке…
Миссис Оливер не пошла с ними в библиотеку, оставшись в холле.
– Не могу идти туда, – пожаловалась она Пуаро. – Там все слишком напоминает…
– Теперь там не на что смотреть, – промолвила миссис Дрейк. – Я просто показываю вам, где это случилось, как вы меня просили.
– Полагаю, – заметил Пуаро, – здесь было много воды?
– Разумеется, в ведре была вода. – Миссис Дрейк смотрела на Пуаро так, словно думала, что у него не все дома.
– Но вода была и на циновке. Ведь если голову девочки затолкали в ведро, много воды должно было расплескаться вокруг.
– Да. Даже во время игры ведро пришлось наполнять один или два раза.
– Значит, тот, кто это сделал, тоже, очевидно, был мокрым?
– Да, вероятно.
– Но на это не обратили внимания?
– Нет, нет, инспектор спрашивал меня об этом. Понимаете, под конец вечеринки почти все были растрепанными, мокрыми или обсыпанными мукой. Так что тут едва ли можно было найти ключ к разгадке. Полиция, по-моему, на это не рассчитывала.