Никто на улице не знал, кто пробил голову тому ниггеру на Пасху в воскресенье.
Никто, кроме Анжело Ди Наполи.
Ди Наполи было тридцать семь; к фамилии этого полицейского (которая переводилась «Неаполитанский») больше подходил бы коротыш с черными курчавыми волосами, но на самом деле это был белокурый голубоглазый парень аж шести футов ростом. В 87-й участок он перешел недавно из подразделения ПУМП, которое базируется в 51-м участке в Риверхеде. ПУМП — это сокращение от Программы Укрепления Муниципальной Полиции — концепции поддержания правопорядка, говоря по-простому, положивший начало пешему патрулированию в нескольких крупных городах Америки. Здесь, в этом городе, централизованная система быстрого реагирования 911 была развернута около тридцати лет назад и, как следствие, потребовала быстрого моторизованного реагирования, а в результате опять же упало количество пеших патрулей. Вот тогда, как это часто бывает, когда скорость путают с качеством, многие офицеры полиции стали подумывать о том, что работа в мотопатруле более разнообразна и интересна, да и результаты получше, чем при пешем дежурстве, поэтому и проявляли в своей работе куда меньше рвения. Понятно, что офицер пешего патруля почти полностью выпал из городской системы поддержания порядка и предупреждения преступности.
ПУМП была предназначена для того, чтобы исправить то, что сейчас воспринималось как ошибка. Ее единственная цель — возродить роль пешего дежурного полицейского как важной составляющей при налаживании связей между полицией и населением. Ди Наполи служил в известном, своей эффективностью отделе по борьбе с наркоманией, который проводил операцию с участием полицейских и агентов в штатском. В ходе облавы на дельцов наркобизнеса в 51-м участке было произведено в общей сложности около 10 000 арестов по схеме «купил — взят с поличным». Таково мерило ценности человека, который считал для себя большой честью быть посланным во вновь создаваемое в 87-м участке подразделение ПУМП, под команду сержанта, подавшего идею операции «Чистая метла» в знаменитом 101-м участке в Маджесте. Ди Наполи был и хорошим, и преданным полицейским. Как любой хороший полицейский, он выслушивал. И как любой преданный своему делу полицейский, он применял то, что слышал, для пользы дела.
Если в Карелла не представился, он так бы и не знал, что Карелла тоже служит в полиции. Ди Наполи не смог припомнить, видел ли он его когда-нибудь в участке, впрочем, он был еще новичком. Они обменялись обычными любезностями.
— Как дела?
— Потихоньку.
— Погоди еще, сегодня же суббота.
— Нет, ждать некогда.
…и тут Карелла перешел к делу.
— Я веду расследование убийства того священника из Святой Екатерины, — сообщил он.
— Да, в четверг ночью, — сказал Ди Наполи.
— Вот именно. Сейчас разыскиваю тех, кто загнал черного парня в церковь в Пасхальное воскресенье.
— Меня тогда здесь не было, — ответил Ди Наполи, — меня перевели сюда только с первого числа.
Он поколебался и сказал:
— Я слышал, что группа «Эдвард» струхнула, а?
— Скажем, они быстро смылись оттуда.
— Местные до сих пор над ними насмехаются.
— Еще бы!
— Подпортили картинку, ага? — сказал Ди Наполи и нахмурил брови. — Я деру здесь свою задницу день и ночь, а два сопляка бегут, лишь начнет припекать.
— Ты что-нибудь слышал, кто бы это мог быть?
— Которые гоняли черного парнишку?
— Да.
— Вот что я тебе скажу, — произнес Ди Наполи. — Когда здесь происходит что-нибудь такое, все они начинают гордиться этим. Понимаешь, что я хочу сказать? Местный народ. Ему нравится, что эти задницы избили черного мальчишку и удрали. Ты знаешь, что копы замяли это дело? Отчего, почему, черт его знает, может, группа «Эдвард» побоялась, что вспыхнет бунт, кто знает? Дело в том, что парня избили и никто за это не ответил. Никто. Поэтому здесь и поговаривают: «Да, это будет ему уроком, пусть не вылазит из своего района, нечего ему сюда ходить и все такое, здесь тихий, добропорядочный район, и негры здесь нам не нужны…»
Ди Наполи покачал головой.
— Ты же знаешь, я — итальянец, — продолжал он. — По-моему, и ты — тоже, но я не выношу того, как итальянцы относятся к черным. Они ведут себя дерьмовски позорно. Может, им невдомек, с каким предубеждением все еще относятся к нам. К итальянцам. Может, они не знают, как здесь рассуждают: раз ты итальянец, то ты — вор или землекоп, или тип, распевающий «О Sole Mio!» по ресторанам со скатертями в шахматную клетку и бутылками «Кьянти» с сургучом. Я всего лишь полицейский, я не какой-нибудь трахнутый конторский чиновник или президент банка, но есть же и такие итальянцы? И вот видишь, тупые «вопы»[22] из этого района — а это точное их название, извини меня, — эти тупые трахнутые вопы избивают черного парнишку и потом хихикают над этим, а страдают все итальянцы. Все мы. Ненавижу! Парень, ух как я ненавижу все это!