- Мой господин еще не привык, - улыбнулась другая вечная женщина. - Ему нелегко теперь придется привыкать к нашей дружбе, - улыбнулись обе жены, бывшая и настояшая. - Но мы ему поможем, - рассмеялись обе друг другу с шутовским злорадством надо мной. - Мы ему устроим, этому мистику и лирику, лед и пламень.
Как долго тянется пауза для медитации, как долго стоит вспомнить битву потомков Бхараты на поле Курукшетра, как долго стоит вспомнить штурм Илиона, как долго Одиссей плывет к милой своей жене...
- Нам с первого слова покажется снова: мы знакомы с тобой столько лет, столько веков... Но история должна завершиться. Потом она начнется как бы заново, но совсем уже иначе.
Солнечный закат медленно плывет над Старым Городом, словно в каком-то светлом прошлом, и уже возможном будущем, и снова солнце, и лучи света мелькают сквозь листья, как в юности мелькали надежды на что-то прекрасное и неземное...
И словно замирает время, словно остается в памяти этот снимок, цветной автограф дня, и плавно поднимается взгляд над кругом людей, собравшихся вокруг Шефа, и медленно открывается весь Старый Город с его послеполуденными тенями и тополями, лесными холмами вокруг и Вечной Рекой, словно с взлетающего самолета летом, и плывут в прозрачном воздухе проводы любви: город, страна, планета бережно и медленно отпускают от себя...
И будет медленно течь вода, капля за каплей, и будут медленно течь песчинки, одна за другой, сквозь песочные часы, и каждый день будет начинаться новая жизнь, и она никогда не окончится.
Это называлось временем. Это был живой поток тайн, где астронавты экипажа "Аполлон" смотрят на огромную Землю, висящую над горизонтом Луны, а где-то там, в песках Объединенных Арабских Эмиратов, где жил наш пра-отец Авраам, летит по небу ветер над цветущими в оазисах тюльпанами...
И телеспутники медленно скользят в вакууме над миром остановившихся мгновений, миром бесконечного солнечного заката над старыми городами и древними тополями, и снова плывет в эфире над морями и континентами телемолитва - "Не исчезай из жизни моей", и снова в мир приходит Вечная Весна, и снова в плавно падающем дожде висят над дорогами хрустальные радуги, и это значит, что мир не кончится, и никакой войны не будет, и опять серебристый "Боинг" заходит на посадку над океаном, и в нем кто-то чертит алмазом на иллюминаторе "I love you", и нам дан еще целый век, а может быть, тысячелетие, и мы снова посмотрим в Небо со слезами в сердце, и Мудрый Дирижер Вселенной еще и еще простит нас и подождет, когда мы станем взрослыми.
Как охватить разумом этот огромный мир древних пустынь и вечно-молодой радости?
Весь этот бескрайний мир?
И придет к тебе Вечное лето остановившихся мгновений, и старый автомобиль снова и снова и снова поедет по сквозящей аллее в старом-старом кинофильме твоего позабытого за вечными зимами, вечными веснами детства, как столько лет назад... "ничего не потеряно, ничего не потеряно...не забывай, не забывай, не забывай... Этот чудесный город и вечное солнце всегда будут с тобой, если ты этого захочешь...ты просто не знал и не знаешь, что приготовило Небо любящим Его...неужели ты думал, что все это напрасно, и ничего не вернуть из той воздушной полетности духа вечного лета над старым городом - десять лет назад двадцать лет назад - тридцать лет назад? кто вложил в твое сердце эту полетность и зачем? ведь недаром, недаром, недаром..."
И если все умрет, тот звук оставит след, тончайший в мире свет, как сотни тысяч солнц.
Еще взлететь словам над морем можно, еще взметнется музыка, еще вольется в тебя это вечное небесное золото. И время сольется и свернется как свиток, и вечное лето сольется с вечным золотом осени и вечной весной, и солнечный свет все зальет своими лучами, и время растворится в этом плавно текущем золоте Неба, и твой старый город, и твой вечный город медленно-медленно-медленно, плавно-чудесно-загадочно, в отблесках-отзвуках-отсветах выше и выше и выше... станет уходить в закатное вечное небо, растворяясь в том льющемся золоте вместе с тобой.
А потом все двадцать четыре тональности музыки сольются воедино, и станет этой музыкой твой вечный город, станешь и ты сам.
Ты сам превратишься в живую музыку вечного лета, и это навсегда.
И словно идет медленный набор высоты, и вот уже видится весь континент от Запада до Востока...
И снова плавно уменьшается теперь уже вся планета в тающих лучах Солнца, и уже можно охватить взглядом все континенты, все океаны и острова, и летят над планетой реактивные машины стальных рыцарей королевства Корнуолл, оставляя пушистые белые хвосты в воздухе, и сидят седые брахманы на берегах Инда, обучая послушников мудрости Вед, и плачет золотистая Лорелея над водами вечного Рейна, и плывут Тристан и Изольда по северному морю, и шумит старый тополь над окном любимой и единственной, и принцесса Турбо-Фортрана загружает программу компилятора в свою машину виртуальной реальности, и плачет в древней пустыне Адам над телом Евы, засыпанном песками, и атомный Авраам снова бросает свой пистолет в руки сыну Исааку, и прозрачные снега Монсальвата просвечивают сквозь окна ночного ресторана, и пульсируют электронные синтезаторы в поисках утраченного времени, где Я = Я, и девочка-женщина снова едет в солнечном трамвае, и Лунный Мудрец вразумляет космического генерала, и Кришна вдохновляет Арджуну на битву во имя вселенской дхармы, и лестницы в Небесную Россию, ушедшую под воды озера Светлояр вместе с градом Китежем, ведут из старых разрушенных храмов, и летят тысячелетние ветра над Старым Городом, и каждый день на Земле стоят три креста, и кто-то кричит "распни Его"...
Но древние пирамиды Египта хранят в своих погребальных камерах и коридорах столь глубокие тайны истории мира, что измерение - в священных египетских дюймах, равных одной миллиардной части орбиты Земли, пройденной за сутки, покоев жены фараона, названных "комнатой второго и нового рождения", давало дату Рождества Искупителя, названного в "Книге мертвых" "Владыкой пирамиды" и "Владыкой смерти и воскресения"...
И это навсегда.
И можно жить на Земле и - рядом с Теми, Кто создали человека, и над ними Тот, Кто пришел на Землю и повел людей за Собой - в Небо, вечное Небо, бескрайнее Небо, твое и мое, огромное Небо, одно на двоих...
И медленно проходит перед глазами все пережитое, и оно нежданно видится оправданным во всем, слившимся в единой гармонии, во всеоправдании, всепримирении, где все потерянное восстанавливалось, и история становилась своим же собственным зеркалом
В прошлом: В будущем:
Братья продают Иосифа Братья выкупают Иосифа из
в рабство рабства
Братья приходят из-за Братья уходят из Египта
голода в Египет в изобилие земли Авраама
Братья приносят покаяние
Так и плыла сама история вспять к Моисею, потом к Аврааму, потом к новому Заратустре, что снова созерцал духовное Солнце Солнц, потом к Ною, когда всплывет новый материк... потом Каин вернет жизнь Авелю, и все человечество соединится в преображенных Адама и Еву, а они вернутся в Рай...
Вечное Небо всегда над нами. Пройдут годы и века, разрушатся все страны, все культуры, постепенно распадется Земля, медленно растворится время, свернется спиралью пространство, и останется только одно, не поддающееся разрушению ни временем, ни пространством:
На Браке в надмирной Кане Галилейской Новый Адам и Новая Ева, Царь и Царица, Жених и Невеста, Агнец и Агница в белых одеждах благословляют человечество Новой Земли и Нового Неба, пошедшее от Них.
1987, 1991, 1994, 1995 - 1997.
Конец II тома
Irkoutsk
Nikolai V. Krinberg Nagornov
г.Иркутск
Николай В. Кринберг Нагорнов