— А этот парень так невыносим?
— Дальше некуда. Воображает себя сверхважным, особенно сейчас, когда он как бы при деле. Убежден, что все зависят от его знания румынского языка. К тому же все вынюхивает.
Ах ты, Господи, извините меня, пожалуйста, я ведь совсем не подумал, что вам бы надо отдохнуть с дороги. Вам подойдет нижняя койка одного из связистов?
— Конечно. А он как же?
— Переночует в передвижной радиостанции, там у него и радио, и электричество, и электрический обогреватель, к тому же без песка в ноздрях и между зубами!
Эти бункеры любезно оставлены нам русскими. До строительства настоящего жилья у нас руки не дошли, а теперь, раз зимовать, возможно, и не придется… До середины сентября мы принадлежали 4-й немецкой танковой армии. Тактически мы были подчинены 4-му немецкому армейскому корпусу генерала Иенеке.
Действующие южнее нас румынские дивизии тактически также подчиняются 6-му румынскому армейскому корпусу.
О том, чтобы закрепиться здесь, никто не думал: мы предполагали, что русский плацдарм Бекетовка будет освобожден румынскими и немецкими силами.
20-я румынская дивизия в ходе наступления вместе с 24-й немецкой танковой дивизией прорвались через железнодорожную линию у Басаргино и установили связь с 6-й армией. 48-й танковый корпус потом дошел до Елынанки у Волги. К сожалению, он оказался слишком слаб, чтобы взять Бекетовку, и отошел.
Как раз под Бекетовкой самая важная высота! Тот, кто там сидит, владеет Сталинградом и Волгой вплоть до того берега. Это самая благоприятная позиция для вражеской атаки на наше слабое южное крыло. И мы находимся как раз напротив этого места.
Наше руководство, конечно, это знает, оно все знает, да каждый солдат понимает наше положение.
4-я танковая армия тоже должна была взять Бекетовку, а 20-я румынская дивизия должна была помочь.
Все эти планы, названные «Осенняя листва», пока не сообразили, что это кодовое название для противохимической защиты и назвали «Осеннее путешествие»! — все это рухнуло в небытие, осталось планом, как и многие планы. Можно только за голову хвататься. Самолетами доставили спецгруппы, саперов, штурмовые отряды, бессмысленно погубили целые дивизии, чтобы штурмовать развалины, в которых засел Иван, и все только потому, что они называются Сталинградом. Политические штучки. На «Осеннее путешествие» не осталось сил.
Что толку уничтожить в Сталинграде тысячу противников, когда через дыру над Волгой и с севера приходят десятки тысяч!
Надо было попытаться собрать в один кулак все, что еще имеет руки и ноги и может стрелять, и направить против Ивана на нашем берегу, и сбросить его в Волгу или назад за Дон, и лучше прямо сегодня, не откладывая на завтра.
По моему скромному мнению, это вообще была безумная идея — напасть на Сталинград. Пробиться к Волге южнее и севернее Сталинграда, отрезать его от всех связей, и город пал бы сам по себе.
Красноармейск был бы для нас важнее Сталинграда. — Капитан показал на карту. — Здесь круто поднимающийся до 150 метров берег Волги становится более плоским, ряды холмов отходят от реки и вновь появляются южнее Ергени. Это последняя возвышенность до Астрахани. Прямо там, если бы оттуда овладеть волжским коленом с островом Сарпинский. Там, конечно, сидит Иван! Сталинград и весь район сосредоточения войск противника на восточном берегу Волги мог бы контролироваться нами, там мы бы могли побороть врага. Как южный краеугольный камень русской защиты Сталинграда это одновременно исходный пункт единственной связи по земле западнее Волги с Астраханью.
Имея в своих руках Бекетовку и Красноармейск, мы могли бы избежать диких потерь в центре Сталинграда и достичь своей цели, перекрыв врагу доступ к Волге.
Наш фюрер может произносить прекрасные речи, сообщать миру, что он завоевал город, носящий имя Сталина. А Паулюс? Он раздумывает, медлит, ждет указаний, а русские действуют, превратили Бекетовку в место сбора войск и трамплин для контрнаступления.
И вот мы теперь сидим и ждем Ивана!
Капитан говорит с ожесточением.
— Как может сознающее свою ответственность военное руководство принимать такие решения? Это выходит за рамки моего понимания. Я только хотел бы знать, почему они вообще так жаждут именно Сталинграда?
Астрахань, устье Волги и Урала, нужно было нам захватить, если мы хотим отрезать Россию от ее нефти и пшеницы.
Уже начало наступления было ошибкой. Нельзя было раскалывать южную группу войск и двумя слишком слабыми ударными клиньями направлять одновременно на Кавказ и Сталинград.