Молодой румынский лейтенант, обеими руками прижимая к себе груду собственных вещей, натыкается на Виссе и хочет бежать дальше. Виссе хватает его за руку и орет на него по-немецки так громко, что остальные румыны вокруг начинают прислушиваться.
— Уж если вы чуть не сбиваете меня с ног, то потрудитесь хотя бы извиниться, господин лейтенант. Что это здесь вообще за базар? Извольте навести немедленно порядок! При таком гвалте невозможно даже поговорить по телефону!
Он берет у лейтенанта сверток с вещами и кладет на землю. Это в основном рубашки, кальсоны, носки.
— Повесьте потом ваши вещи, чтобы они высохли!
Лицо лейтенанта становится пламенно-красным, он встает навытяжку, подбегает к стоящим поблизости румынам и, расставив руки, как будто загоняя кур, громко ругается, пытаясь отправить людей по местам.
Виссе опять взбирается на край балки над бункером и поднимается на соседний холм, откуда дальше и больше видно.
Лейтенант и румыны стоят внизу, замолкшие, и смотрят вверх, на Виссе. Он заставляет себя подниматься на холм спокойно и неторопливо, наверху стоит прямой, как свеча.
Отсюда видна вся долина Червленой. Через холмы, подползая к балке, русские танки уже подошли на расстояние восьмисот метров. Они палят непрерывно из всех орудий.
Внизу стоят румыны и внимательно наблюдают за ним. Тут уж ничего не остается, как держаться и не терять мужества. Он напрягает мускулы, слышит рядом шипение и разрывы и не отходит ни на шаг, когда веер пулеметного огня ложится в двадцати метрах от него.
Он вспоминает свою офицерскую школу, стискивает зубы. Испытание на мужество! Дух должен быть сильнее, чем опасность смерти.
Оставаться хладнокровным! Подумаешь, несколько снарядов, немного пулеметного огня, все неприцельно. Не всякая пуля достигает цели, а если и достигнет, то есть лазарет и отпуск домой — или, по крайней мере, вечный покой.
Он подносит к глазам бинокль и осматривает район боевых действий.
Словно каска ему мешает, он снимает ее, кладет спокойно на землю, снова изучает поле боя. Он насчитывает двадцать Т-34 примерно в пятистах метрах от себя. Они идут совсем медленно, все время останавливаются и стреляют. В полной панике, беспорядочно, по всем холмам, частично безоружные, побросав снаряжение и аппаратуру, бегут румыны.
Те, кто выдержал русскую артиллерийскую атаку, теперь бегут, пытаясь спастись.
Т-34 въезжают в толпу, в самую гущу бегущей толпы…
«За что все это? Что осталось от человека, от личности? Безжалостнее, чем «зайца на охоте, его травят и убивают».
Большинство сил противника, похоже, спешит, не отклоняясь в сторону, осуществить окружение Сталинградского фронта.
Виссе оборачивается. Танки с запада пробиваются к балке! Как появились там русские? Словно тени, танки внезапно выползают из тумана. Да ведь это немецкие танки! Виссе мчится с холма вниз, кричит румынам:
— Немецкие танки идут!
Румыны останавливаются. Надвигающиеся танки с противоположного направления вызвали у них новую панику: они уже считали, что их взяли в клещи.
С холмов в обрыв спускаются сбежавшие со своих позиций обезумевшие от страха румыны. Хорошо, что появляется Безе. Обер-лейтенант просит стоящих поблизости офицеров удержать бегущих. Безе переводит, используя крепкие выражения.
— Людей необходимо удержать и вернуть на позиции. Танки прорвались. Русская пехота должна быть разбита. Мы должны удержать фронт. Назад! — кричит Виссе. — Назад!
Он достает пистолет, снимает с предохранителя, он готов выстрелить, чтобы подкрепить свои слова, добиться выполнения приказа любыми средствами.
Некоторые смелые румынские офицеры также пытаются справиться с хаосом. Разум и спокойствие постепенно пробивают себе дорогу.
— Немецкие танки идут! — раздается многоголосый крик в балке. Майор Биндер уже стоит перед штабным бункером, ожидает Виссе и приказывает водителю генеральской машины отключить мотор.
На высоте к западу от балки появляются немецкие танки. Они направляются к южному краю балки и становятся видимыми. Это немецкие самоходно-артиллерийские установки.
Генерал, опершись здоровой рукой о стол, вглядывается в карту, в очертания фронта, которого больше нет. Он пристегнул пистолет.
— Немецкие танки, господин генерал, поддержка нам, только что прибыли! — говорит Виссе, а сам думает: «Слишком поздно прибыли».
В глазах генерала на какой-то миг появляется блеск. Он испытывает облегчение, сразу находит шутливый тон.