Среди этих двухсот много офицеров тыловых служб. Они стараются взять себя в руки. Их неопытность как пехотинцев усиливает их вполне оправданный страх.
Нессельбарт с сомнением качает головой.
— Я не могу взять на себя ответственность за этих людей. Их боеспособность более чем сомнительна. Будет ли от них толк?
— Мы должны собрать людей, сколько попадется! Каждому выдается винтовка и несколько ручных гранат. Некоторые вообще не знают, как ими пользоваться.
— Всем занять места! — приказывает Нессельбарт.
Несколько румынских офицеров подгоняют людей, многие из которых медлят залезать на самоходки Нессельбарт стоит в люке командной машины и отправляется в путь. Дугой двигаются танки, прикрытые холмами, к позициям. За ними следует зенитная батарея со своими четырьмя орудиями. Виссе смотрит вслед танкам.
— Безе, будете замещать меня, пока я не вернусь! — внезапно решает он. Обер-лейтенант хватает свой автомат и впрыгивает в подъезжающий румынский вездеход, в котором майор Кодряну со своим водителем хочет опередить танки. Спокойный, серьезный человек, Кодряну импульсивно протягивает Виссе руку в знак благодарности.
Он, черт возьми, смелый человек! Скоро, обогнав танки и как бы возглавив колонну, он откидывается на сиденье, словно это просто прогулка. Он и думать не думает о собственной жизни, рассматривает в бинокль местность. Его лицо сверхнапряжено, исполнено тревоги и потрясения в связи с гибелью дивизии.
Дав полный газ, со скоростью, пропорциональной его страху, шофер ведет машину через пристрелянные противником холмы, через ущелья, где вездеход не раз угрожает перевернуться.
Майор останавливает машину, велит водителю сесть сзади и сам садится за руль.
— Идите ко мне сюда, вперед! — приглашает он Виссе.
Куда они ни взглянут, убегающие румыны. Майор едет поперек их движения, перерезает им путь, снова и снова останавливается, собирает их и посылает в сопровождении офицера или фельдфебеля к самоходкам Нессельбарта. Майора уважают, у него есть авторитет. Не повышая голос, он приказывает, и обезумевшие от страха люди безропотно подчиняются. Немецкие танки помогают им хоть как-то успокоиться.
— Совершенно непостижимо, почему русские не прорвались к нашему дивизионному командному пункту. Меньше чем в двухстах метрах от нас они повернули на юг. Может быть, они не видели и наши самоходки, которые подошли под прикрытием? — гадает Виссе.
— Нам просто еще раз повезло! Возможно, они как раз увидели несколько самоходно-артиллерийских установок, предположили, что в балке ловушка, и решили не рисковать! — Кодряну оборачивается:
— Посмотрим, куда марширует Иван?
Где-то впереди мощный пулеметный и артиллерийский обстрел, но трудно определить, на каком расстоянии.
— В этом проклятом лунном свете невозможно ориентироваться по шуму боя. Думаешь, до врага еще целый километр — и вдруг оказываешься прямо перед его носом!
Они едут по глубокой низине, где их трудно заметить, и огонь проходит где-то гораздо выше.
— Я вылезу и немного осмотрюсь! — предлагает Виссе.
Противника нигде не видно. Они снова и снова останавливают бегущих румын и посылают их к Нессельбарту.
— Где русские, где Т-34? — хотят они знать.
Но солдаты, безумные от страха, бессмысленно показывают во всех направлениях: они всюду!
Через ближайшие холмы Кодряну поворачивает к широкой и глубокой котловине. Здесь были артиллерийские позиции и здесь война пронеслась со всеми своими ужасами.
В котловине лежит раздавленное, уничтоженное то, что еще час назад было дивизионом артиллерийского полка. Еще час назад Виссе слышал по связи последний крик этого дивизиона о помощи — теперь в живых не осталось никого. Следы танковых гусениц на снегу рассказывают красноречивее, чем это мог бы сделать выживший свидетель, если бы он был, о безнадежной борьбе румынских артиллеристов.
Широким фронтом русские танки, не ожидая серьезного сопротивления на своем пути к западу, натолкнулись на румынскую артиллерию и были встречены яростным огнем. Сотни красноармейцев, сопровождавших танки, лежат мертвые на противоположном склоне, перепаханном и изуродованном снарядами румынских орудий. Т-34 пришлось повернуть. Румыны стали для них преградой перед долиной Червленой. Русские совершали атаку за атакой, но были отбиты.
Их попытки прорыва потерпели крах, они понесли большие потери. Потом они получили подкрепление с северо-востока: многочисленные танки, которые прорвались севернее и южнее дивизиона, повернули и пошли на выручку к своим. И румынский дивизион был полностью окружен подавляющей мощью русских танков.