— Я уже обратил ваше внимание на то, господин подполковник, что для ночной атаки не имею нужного снаряжения, — сухо отвечал Нессельбарт. — Я не могу позволить себе дальнейшие потери, притом бессмысленные. Уже при первых признаках рассвета я обеспечу вам желаемую и, главное, действенную поддержку! — говорит он уже жестко.
Мангезиус смотрит на светящийся циферблат своих часов.
— Атака роты по деблокированию третьего артдивизиона будет осуществлена и начнется через… двадцать одну минуту!
Сопровождающему его капитану он по-румынски отдает приказ построить роту; быстро попрощавшись с офицерами, тот исчезает в темноте.
— Я благодарю вас и ваших офицеров! — Мангезиус отдает честь и протягивает Нессельбарту руку; тот медлит какое-то мгновение, прежде чем пожать ее.
Этот миг использует Виссе и обращается к обер-лейтенанту ван дер Хокке.
— У русских есть ночные прицельные устройства?
— Судя по моему опыту, нет! — заявляет ван дер Хокке. Нессельбарт бросает своему командиру батареи предостерегающий взгляд.
— Технически они вооружены гораздо хуже, чем мы! — добавляет ван дер Хокке уже с оттенком вызова.
— Следует ли в этом случае вообще рассчитывать на то, что противник будет использовать танки? — быстро спрашивает Виссе.
— Артдивизион подкреплен несколькими зенитными орудиями и мог бы подбить несколько русских танков!
— Судя по звукам, Иваны отошли. Или дивизиону уже крышка — или русские держат его в течение ночи лишь очень слабыми силами в окружении! — поддерживает ван дер Хокке обер-лейтенанта Виссе.
— Чего вы оба хотите, молокососы? — жестко спрашивает Нессельбарт.
— Я хотел бы просить господина подполковника предоставить в мое распоряжение три ваших танка!
— Если вы еще раз назовете мои самоходно-артиллерийские установки танками, с вас три бутылки шнапса.
— Готов добровольно поставить три бутылки самого высшего качества, господин подполковник… Я хотел бы с разрешения господина подполковника Мангезиуса сам провести эту операцию!
— Я согласен, господин обер-лейтенант! — разрешает Мангезиус.
— Но ведь наверняка русские и ночью окружают артдивизион силами хотя бы одного батальона! — обеспокоено говорит Нессельбарт.
— По собственному опыту, господин подполковник, я знаю, что ночная атака — это единственный шанс отбить у русских наших несчастных парней! — Виссе умоляюще смотрит на ван дер Хокке, чтобы тот поддержал его перед Нессельбартом.
— Если бы господин подполковник разрешил мне участвовать в операции вместе с моей батареей? Отсюда лишь несколько сотен метров до позиции, и неожиданная атака должна удаться!
— Убирайтесь, вы, оба! Горе мне и вам, если мне придется высвобождать вас и я лишусь третьей ночи сна. И если вы мне погубите батарею, ван дер Хокке!..
— Тогда я вообще не вернусь, а сразу прицеплюсь к катафалку, господин подполковник!
— Стойте! — останавливает Нессельбарт Виссе и ван дер Хокке и спрашивает Мангезиуса:- А нет ли там хорошей системы бункеров?
— Есть, в склоны горы вокруг котловины встроено около двадцати бункеров. Там не раз расквартировывались штабы!
— Тогда возможно, что русские уже большими силами закрепились там?
— Если да, то только временно, а это как раз самый лучший момент, чтобы напасть внезапно и выгнать их оттуда!..
— Прежде чем они прочно закрепятся там! — поддерживает ван дер Хокке обер-лейтенанта.
— И вы все еще здесь?
— Наш старик вообще-то не такой. Он последним выстрелом черта из ада вытащит! — защищает ван дер Хокке своего командира.
— Я с ним познакомился уже по пути сюда. Произвел на меня потрясающее впечатление! — отвечает Виссе.
— Капитан Руккер, который сегодня погиб, был его лучшим другом. Это его просто сразило.
Едва видимые, но с ревущими моторами три самоходные установки выползают из котловины. Словно маленькие комочки прилипли к ним румынские пехотинцы, промерзшие и тупо ожидающие событий.
Виссе быстро проводит с румынским капитаном и ван дер Хокке короткую оперативку.
В лунном свете, голубоватом на снежных полях, на фоне невысоких холмов вокруг котловины выделяется вершина стометрового холма, на крутом склоне которого разместилась позиция артиллеристов.
Усиленная, состоящая из четырех взводов рота делится на три боевые группы. Румынский капитан должен взять два наиболее сильных взвода с двумя станковыми пулеметами и тремя легкими гранатометами и провести их, описав дугу к северо-востоку, на более плоский склон.
Пятью минутами позже Виссе с тремя самоходками, на каждой из которых разместилась группа пехотинцев, должен подъехать к предполагаемому месту прорыва.