– Внимание на того полузащитника! Это у них слабое место!
– Я вижу его! – восклицает Крэйг Чао, номер 68.
Они бросаются в атаку, и я в изумлении наблюдаю, как люди сталкиваются на поле друг с другом. Решаю, что всё-таки футбол – явно не мой вид спорта, как-то это всё... грубо.
– Чёрт, их там двое! – восклицает Гейл, и Чао отвечает:
– Иди в атаку, я заблокирую обоих!
Гол!.. Трибуна взрывается криками.
– Говорил я тебе, – начинает шестьдесят восьмой и осекается. – Шон?..
На мою ладонь ложится рука Диего в ту секунду, когда я понимаю, что не должна слышать слова парня, находящегося на расстоянии половины футбольного поля.
– Найди меня, Марикета, – говорит Диего.
– Что?..
Я поворачиваю к нему голову и не вижу его. Не вижу никого. Все исчезли. Стадион пуст.
Только посередине футбольного поля стоит девушка в голубой толстовке со стянутыми в хвост волосами. Странно знакомым кажется шрам, пересекающий её правую бровь...
– Найди меня, Марикета, – шепчет она, и я почему-то слышу её слова.
Я моргаю и вижу девушку прямо перед собой, и мы больше не на стадионе Хартфилда; мы в тропическом лесу, и лианы оплетают тело девушки, утягивая в темноту джунглей.
– Эстелла, подожди!
Её имя вспыхивает в памяти так неожиданно, что я почти задыхаюсь.
Но она уже исчезла в зарослях. На моё плечо опускается лапа какого-то животного. Я оборачиваюсь, и рядом с моим лицом проскальзывают длинные острые когти. Саблезубый тигр приближается ко мне, я отступаю и падаю, споткнувшись о ветку. Зверь с диким рычанием бросается в атаку...
И я, дрожа, просыпаюсь. Моё тело покрыто испариной, а на плече действительно лежит чья-то лапа. Я поворачиваю голову – лапа маленькая и голубая. Снежок. Зверёк открывает фиалковые глазищи и обеспокоенно мурчит, а я всё не могу отдышаться.
– Не волнуйся, Снежок, – шепчу я, – всего лишь плохой сон. Не больше, чем сон, правда?..
Лисёнок утыкается в мою шею влажным носом, и я чувствую лёгкую прохладу, исходящую от его густого меха. Сердце постепенно успокаивает свой ритм, дыхание выравнивается. Придя в себя, я встаю с кровати. За огромными окнами всё ещё темно, заря только начинает заниматься над горизонтом.
Эстелла ушла позавчера. Конечно, не то, чтобы я переживала за неё каждую секунду из прошедших двух дней, но тем не менее, я волнуюсь. Да, она пугает, и да, я её не понимаю, но... Разве можно не тревожиться за человека, ушедшего в джунгли в полном одиночестве и не возвращающегося вот уже два дня?..
Хотя мне не мешало бы хорошенько выспаться, я, тем не менее, уверена, что больше не усну. Быстро принимаю душ, окончательно взбодрившись, и выхожу из номера, чтобы проветриться. Снежок, конечно, увивается за мной.
Внизу я неожиданно наталкиваюсь на Шона с тяжёлым даже на вид рюкзаком.
– Привет, – говорит он так просто, словно мы встретились на прогулке по университетскому парку.
– Угу, – киваю я, – куда ты собрался в такое-то время? Полагаю, не на утреннюю пробежку.
Шон мнётся.
– Я собираюсь в обсерваторию – узнать, сможем ли мы использовать спутник для связи с внешним миром, – после паузы выпаливает он.
Я вдыхаю, прикрыв глаза.
– И я пойду один, – продолжает он, – хотел уйти пораньше, чтобы ни на кого не наткнуться, но...
– Один? – переспрашиваю я, вскинув бровь. – Хотелось бы знать, почему.
– Не хочу, чтобы кто-то пострадал там, в джунглях. Лучше... сделаю всё сам.
Он разворачивается, чтобы пойти в сторону выхода, но я ловлю его за руку. Он намного сильнее меня, но, видимо, воспитание и характер не позволяют просто стряхнуть мою ладонь.
– Я не позволю тебе пойти одному, – твёрдо говорю я. – Эстеллы нет уже два дня. Не хватало только, чтобы и ты... потерялся.
Шон слабо улыбается, проводя ладонью над моей заживающей раной, слегка касаясь кожи.