Я спрыгиваю с уступа, только чудом не отбивая себе ноги.
– Ты быстро соображаешь, – тяжело дыша, хвалит меня Эстелла. Я могу только кивнуть в ответ.
Несколько минут мы стоим в молчании, не сводя глаз с трупа атаковавшего нас существа.
– Я не верю, что это сработало, – наконец, говорю я.
– Знаешь, обычно долбануть чем-нибудь тяжёлым помогает, – со слабой улыбкой возражает девушка. – И тем не менее, нас чуть не убили. А всё потому, что я была вынуждена беспокоиться о тебе вместо того, чтобы внимательнее смотреть за дорогой... Я чуть было не упустила его...
– Мне очень жаль, что я отвлекла тебя, – огрызаюсь я, впрочем, без агрессии.
– Тебе не должно быть жаль, – возражает Эстелла, – это всё... моя вина. Я просто не могу... у меня нет возможности... шанса на ошибку. Понимаешь?
– Нет, не понимаю, – откликаюсь я.
– Я не должна отвлекаться на беспокойство о ком-то ещё. Ясно?
Я не нахожусь с ответом, и мы снова погружаемся в молчание. Гнетущее и некомфортное.
– Что это? – внезапно спрашивает Эстелла, делая пару шагов в сторону разломанного панциря краба и доставая оттуда что-то маленькое и блестящее.
– Это... наконечник стрелы? – неуверенно спрашиваю я, разглядывая протянутый Эстеллой предмет. Наконечник выглядит так, словно сделан из янтаря, и к тому же он привязан к обломку древка толстыми грубыми нитками. – Выглядит очень древним. И почему янтарь? Это же янтарь?
– Похоже на то, – недоумевает Эстелла, – но как это возможно? Ведь я не смогла пробить его панцирь копьём, значит, это должно быть что-то намного прочнее, чем янтарь. Прочнее, чем сталь, – девушка прячет наконечник в карман голубой толстовки. – Так, ну что ж, вашей маленькой экспедиции этот краб больше не угрожает, так что, пожалуй, стоит вернуться к остальным?
– Кстати, я вспомнила, – неожиданно спохватываюсь я, бросая взгляд на изрядно похудевший за прошедшее время рюкзак девушки, – у тебя, случайно, нет с собой какой-нибудь еды? Просто, знаешь, наши припасы все... хм, сгнили.
– Есть у меня одна идея, – после нескольких секунд раздумий с маниакальным блеском в глазах сообщает Эстелла и делает шаг в сторону туши гигантского краба.
Спустя некоторое время мы возвращаемся в лес, где тут же наталкиваемся на нашу компанию.
– Боже, вы целы! – выдыхает Грейс, бросаясь обнимать меня.
– Слава Всевышнему, – бормочет Мишель.
– Убили краба? – уточняет Зара, раздражённо тряся укороченными волосами. Я киваю, слегка улыбаясь.
– Мари, вас не было так долго, – протягивает Шон, одобряюще хлопая меня по плечу. Крэйг молча повторяет его жест, и от силы этого дружеского похлопывания у меня едва ноги не подкашиваются.
Джейк подходит ко мне почти вплотную, глядя сверху вниз очень недобрым взглядом.
– В следующий раз я тебя одну не отпущу.
И сгребает меня в охапку, правда, тут же выпуская и резко отстраняясь, словно обжёгся. Я слегка краснею, но вовремя вспоминаю, что у Эстеллы заняты руки, и ей не мешало бы помочь. Она стоит за моей спиной, так что ребята не сразу понимают, что она тащит пару массивных крабьих ног.
– Вы... серьёзно? – ахает Мишель.
– Кто-нибудь поможет мне разжечь огонь? – улыбается Эстелла, и Мишель снова изумлённо вздыхает – спорю на корову, удивлённая тем, что Эстелла вообще умеет улыбаться.
Мы выходим из леса на ту дорожку, где на нас напал краб, и я в изумлении вижу, что вокруг снова темно.
– Опять? Да ладно? – топаю я ногой.
– В смысле – «опять»? – переспрашивает Шон. – Всё ещё, ты хотела сказать?
Мы с Эстеллой переглядываемся, без слов договариваясь не возражать.
Джейк вызывается помочь с костром, и немного позже мы все сидим, согретые теплом пылающего огня, и с аппетитом поедаем нашу добычу.
– Лучший краб, какого я когда-либо ела, – с восторгом произносит Мишель, когда её белые зубы вгрызаются в мякоть крабового мяса.
– Эстелла, ты просто умница, – добавляет Грейс. – Я всё ещё не верю, что вы сумели одолеть эту штуку...
– В основном это сделала Мари, – отмахивается Эстелла, но я вижу, что она слегка краснеет. Или это отблески пламени играют шутку с моим зрением? – Я лишь немного помогла.