За порогом мнётся Куинн, и я аж отступаю назад от неожиданности.
– Куинни? Что случилось?
– Не против, если я зайду? – смущённо спрашивает она.
– Да... да, конечно, – я пропускаю её в номер и указываю на диван. – Присаживайся. Что-то случилось?
Куинни, скидывая шлёпанцы, забирается на диван с ногами и обхватывает руками худые коленки.
– Просто пришла поболтать. Прости, я понимаю, что ты устала, но...
Раздражение как рукой снимает, когда я смотрю в её огромные смущённые глазищи. Ну как я могу её прогнать?
– Как ты, Куинн? – спрашиваю я, усаживаясь рядом.
– Алистер сказал, что, если мы продолжим испытывать судьбу, то все, в конечном итоге, умрём, – сообщает Куинн. Я думаю о том, что Алистеру, как и некоторым другим, стоило бы прикусить язык. Потому что, честно, мне иногда хочется сжать руки у этого парня на горле, он ведь ну совершенно не думает о том, как его слова действуют на остальных. Хренов паникёр. Каждый раз, когда он открывает рот, необходимо озвучивать предупреждение: слабонервным, беременным и детям заткнуть, блядь, уши.
– Не обращай на него внимания, пожалуйста, – прошу я.
– Ну, в одном он прав, – пожимает Куинн плечами. – Мы действительно все умрём в конечном итоге.
– Я помню. Одна из твоих истин.
– Точно.
Мы молчим некоторое время, глядя друг на друга, словно общаемся без слов. От присутствия Куинн меня постепенно отпускает напряжение.
– Знаешь, я хотела сказать, что очень рада, что ты вернулась. Я много думала о тебе, – неожиданно признаётся Куинн.
– И что же конкретно ты думала? – настороженно уточняю я.
– Просто беспокоилась, – пожимает плечами она. – Я, конечно, нисколько не сомневалась, что ты справишься со всем, что тебе выпадет.
– Спасибо за комплимент.
– Это не комплимент. Это правда. Знаешь ли... мне не верится, что мы собираемся покинуть остров. Всё это странно, и тем не менее... Такое чувство, что за несколько дней мы прожили целую жизнь, – она так странно запинается, словно что-то в её горле мешает говорить дальше. Спустя минуту Куинн всё-таки продолжает: – У меня такое чувство, будто я знаю тебя всю свою жизнь.
– Куинн, – настораживаюсь я, хотя сама чувствую, будто не было ни дня, когда я не знала кого-то из ребят – даже Алистера, дери его черти, – что именно тебя беспокоит?
– Как ты считаешь... Вернувшись домой, мы всё ещё будем разговаривать друг с другом?
– Почему ты в этом сомневаешься? – мягко говорю я, сжимая крохотную ладошку Куинн в своей. – Я не общалась ни с кем, кроме Диего, пока мы не прибыли сюда. А теперь у меня такое чувство, что я приобрела друзей на всю жизнь.
И это правда. Все стали мне настолько близки, что я не представляю себе жизни без ребят. Да-да, даже без Алистера. Хотя он и придурок.
– Давай будем надеяться, что «на всю жизнь» будет значить «действительно надолго»! – смеётся Куинн.
– Аминь, – я подхватываю её смех.
Мы болтаем о глупостях ещё несколько минут, когда Куинн неожиданно встаёт.
– Спасибо, Мари. Мне правда стало немного легче. А теперь отдыхай.
Она обнимает меня и стремительно выходит из комнаты. А я без промедления следую её совету и падаю, одетая, в постель. Снежок сворачивается в клубок рядом со мной, и я закрываю глаза.
Проснувшись, я первым делом ползу в душ. С тоской разглядываю джакузи, которым мне удалось насладиться только единожды. Но желание свалить с острова куда сильнее сожалений.
Оставив волосы сохнуть в стиле «не одна я ночью в поле кувыркалась», я приступаю к сборам. Одевшись, разбираю рюкзак и собираю заново, укладывая туда самое необходимое. То, что мне не пригодится в ближайшие дни уж точно, решаю оставить в отеле. В конце концов, я взяла с собой не так много вещей – а самое ценное вполне влезет в рюкзак. Натыкаюсь на рукоять ножа Эстеллы – он всё ещё при мне. Чувствую очередной укол совести за то, что нагрубила ей накануне. Прокручиваю нож в руке, раздумывая. И – чем чёрт не шутит? – заворачиваю его в ткань и затыкаю за пояс.
Когда я решаю, что готова, то выхожу из номера, бросив на разобранную постель последний взгляд. Снежок трусит за мной, прижав уши к голове, словно ему тоже грустно. Вообще-то, я думаю, тащить с собой голубого дышащего ледяным паром лисёнка – не самая лучшая из моих идей, но как я, в самом деле, могу бросить своего питомца?