Джейк кажется шокированным моей откровенностью. И я иду ва-банк.
– Слушай, ты действительно отличаешься от остальных членов нашей странноватой компании. Кажется, ты точно уверен в том, что делаешь. Разве в сложившейся ситуации то, что меня тянет к тебе, – странно? По-моему, это вполне ожидаемо.
– Это ожидаемо, хотя довольно наивно, – соглашается Джейк с улыбкой без толики самодовольства, – в отличие от твоей откровенности. Ты полна сюрпризов, Принцесса.
– Ты вообще в курсе, как меня зовут? – с притворным недовольством интересуюсь я. К этому обращению я потихоньку начинаю привыкать.
– Конечно, я в курсе, Принцесса, – отмахивается он.
Лес перед нами неожиданно расступается, и оказывается, что я права: никакой это к чёрту не холм, высота у холма не может быть навскидку футов восемьсот и с таким ещё довольно крутым подъёмом. Интересно, почему это с Джейком мне вечно приходится куда-то подниматься?
Второй раз за два дня – это превращается в систему. Или в привычку.
Джейк усмехается, видимо, подумав о том же.
– Дамы вперёд, – с шутовским поклоном предлагает Джейк, и я, скорчив рожицу, первая становлюсь на узкую тропу.
Подъём оказывается ещё более резким, чем мне казалось, к тому же тропа довольно скользкая. Дыхание быстро сбивается, по лбу стекает пот, и приходится прилагать вдвое больше усилий, чтобы не поскользнуться. Ведь если я оступлюсь, то мы с Джейком оба покатимся кубарем вниз, и это, вероятнее всего, кончится плохо для нас обоих.
Приятным открытием становится то, что, несмотря на инцидент на диспетчерской вышке, высота меня по-прежнему нисколько не пугает.
Мне кажется, что мы поднимаемся целую вечность. И, когда мы взбираемся на небольшое плато на вершине горы, я чувствую себя настолько уставшей, что совершенно не ощущаю облегчения от того, что трудный путь уже позади.
Больше всего бесит то, что, покуда я пытаюсь отдышаться, Джейк выглядит так, словно только что поднялся по лестнице с первого этажа на третий. Правда, как только я прихожу в себя, я могу в полной мере насладиться открывающимся с горы видом.
– Всё-таки в этом месте есть что-то волшебное, – медленно говорю я, обращаясь скорее к самой себе, нежели к Джейку. Нереальные, будто с картинки, пейзажи Ла-Уэрты заставляют сердце пропускать удары от чувства какой-то необъяснимой полноценности.
– Это всё радиация, – неудачно шутит Джейк, и я поворачиваюсь к нему. Какого чёрта мы вообще тут делаем? – Ну-ка, глянь, – неожиданно он наклоняется и стряхивает землю с чего-то, что оказывается небольшим металлическим шестиугольником с гравировкой в виде головы волка.
– Как это могло здесь оказаться? – я хмурюсь, разглядывая необычный предмет на его ладони. – В том смысле, непохоже, будто здесь частенько гуляют люди.
До Джейка, кажется, мои слова долетают очень медленно – он смотрит на выгравированный символ с каким-то странным выражением лица. Как будто пытается вспомнить что-то важное.
– Да, непохоже, – наконец, произносит он и убирает предмет в карман куртки.
Я снова поворачиваю голову в сторону обрыва и внимательнее вглядываюсь в окружающую нас картину.
– Вон, смотри, – наконец, я нахожу то, что искала, – вниз по реке, серое здание. Похоже, это убежище.
– А у тебя зоркий глаз, Принцесса, – одобрительно говорит Джейк, проследив за направлением моего взгляда. Я поворачиваюсь к нему, а он неожиданно протягивает руку, чтобы заправить прядь волос мне за ухо; от внезапности этого жеста я чуть не делаю инстинктивный шаг назад. – Как странно, – глухо бормочет он, – до тебя мне больше нравились блондинки. – В какую-то совершенно безумную долю секунды мне кажется, что он сейчас меня поцелует, но Джейк, вернувшись к своему обычному тону разговора, бросает: – Нам уже пора. Остальные могут нас потерять.
Спускается он первый, а в самом низу подаёт мне руку, чтобы помочь мне оказаться на твёрдой земле. Легонько сжав мою ладонь в своей на чуть более долгий срок, чем положено в данной ситуации, Джейк как бы между делом говорит:
– Это было забавно. Думаю, перед тем, как я улечу, нам стоит вскарабкаться на ещё какую-нибудь гору.
– Ты зовёшь меня на свидание? – с притворным удивлением ахаю я. Теперь мой черёд провоцировать, но Джейк не ведётся. – Что ж, форма одежды – обычная…
– Обычная, – подтверждает он, – потому что без твоих обычных маечек никакого свидания бы и не было.
Я проглатываю просящуюся на язык похабную шутку, и на обратном пути через лес мы не возвращаемся к теме маечек и свиданий, однако внутри меня разливается удовольствие не то от его небрежного «нам стоит вскарабкаться куда-то там», не то от этого сомнительного комплимента.
На полянке, где мы оставили Алистера, оказываются ещё и заплутавшие Диего с Лейлой, и, судя по виду, вдоволь наплескавшаяся в водопаде Куинн.
– Мы знаем, где убежище, – сходу выдаю я, и Алистер вскидывает брови.
– Неужели, – скептически протягивает он. – Ну что же, ведите нас.
Я исключительно мысленно, чтобы не раздувать конфликт, демонстрирую Алистеру свой средний палец, и тем не менее мы быстро сворачиваем на тропу, что ведёт к убежищу; в общем-то, по усиливающемуся шуму воды становится ясно, что ближе всех к местоположению искомого была как раз Куинн, но её действительно мало интересовали эти поиски. Когда мы выходим на заросшую густой травой поляну с бункером, Лейла весело говорит:
– Джейк и Марикета, вы молодцы, что смогли сориентироваться!
– Я бы не торопился открывать шампанское, – нервно замечает Диего, – неужели только мне эта атмосфера напоминает «Двадцать восемь дней спустя»?
– Здание выглядит каким-то ветхим, – хмурит брови Куинн. – Насколько давно оно построено?
– Одновременно с курортом, – откликается Лейла, – у меня будет весьма суровый разговор со смотрителем.
– Вся суть убежищ в том, чтобы вы были в безопасности внутри. И если это ранит ваши эстетические чувства… Ладно, пойдём уже, – раздражённо говорит Джейк.
Сквозь высокую траву мы пробираемся ко входу; Лейла немыслимым образом в одиночку толкает тяжёлую металлическую дверь, впуская нас в пустынный обветшавший зал. По полу и стенам змеятся ветви плюща и полустёртые полосы краски; гид щёлкает выключателем, и из одной из старомодных люстр сыпется дождь осколков взорвавшейся с глухим звуком лампочки.
И, разумеется, ни одной живой души.
– Пусто, – зачем-то констатирую я. Ещё до того, как Лейла открыла дверь, я знала, что мы никого здесь не найдём, и всё-таки чувствую разочарование. Всё могло бы оказаться так просто, мы бы нашли обитателей и персонал отеля, наш отдых стал бы таким, каким должен был быть изначально, но всего этого не произошло.
– С другой стороны, Знаток поп-культуры прав, – расстроенно произносит Джейк, – это место на кого хочешь страху наведёт.
– Ты дал мне прозвище «Знаток поп-культуры»? – возмущается Диего. – Это самое отстойное из всего, что ты мог придумать.
– Никто не хочет вернуться в джунгли к ярким цветочкам? – очень тихо спрашивает Куинн, и по голосу слышно, что она действительно напугана. – Ну, пожалуйста, хоть кто-нибудь…
Джейк присаживается на корточки и проводит ладонью по полу.
– Следы от обуви. Много следов. Свежих.
– Хочешь сказать, гости были здесь? – спрашиваю я.
– Ну… кто-то здесь определённо был. А гости или нет – я тебе не смогу ответить.
И тут я улавливаю звук какого-то резкого движения слева от себя.
– Кто-нибудь ещё это слышал? – чуть слышно обращаюсь я к остальным, поворачивая голову в сторону звука.
В стене слева огромная дыра, заросшая такими же цветами, как те, что были на поляне; они излучают своё слабое сияние, придавая месту ещё больше иррациональности. Но сияние совершенно не рассеивает чернильной тьмы из пропасти в стене. И это место мне знакомо. Во сне рядом со мной здесь был Шон. В том самом грёбаном сне!
– По-моему, звук исходил оттуда, – бледнеет Диего.
– Кто-то должен посмотреть, что там, – неуверенно и без былой улыбки произносит Лейла.