5
«Русь, ах зачем ты на свет появилася…»
Крутится, вертится шар на плечахи рычаги на шарнирах от Шывылезут по щелям судьбы в чух-сеняхв подпол, воруя обертки «Мы живы:Мишка на севере, Белочка, Лапкигусиные!» Папочки тапки пляшитеедет на велике с почтою графс синим конвертом: «Письмо дяде Вите».Крутится, вертится пес на цепикуры кудахчут у бедной соседкии завращались шально воробьикожу сдирая с рябиновой ветки!Грянь буря! Ворон закакай с небес!Туш заиграй под кустом пианино!Все механически! Мимо все, мимо ешь!— Русь, ах зачем ты в письме мне так блеешь?— Робот не может блевать, но блюешьты на постели, что сделал из двери.— Я против ветра уснул, в пике петлипорхая меж строк и читая о главном!Руся моя, будь вещим снам моим равной!— Буду…Пес в будке вдыхал незабудкиГраф от любви к почтальонному делувдруг залабзал все гусиные лапки.С белкой на шее, с секретною папкойшел на вокзал капитан….Ну он гадкий!Милый! Шальной! Всенародный и сладкий!Навстречу товарный — не валко не шатко…Русь, ах зачем ты на свет появилась?Не на зеленый, на желтый и красный?…На рельсах махала платочком атласнымдевочка в белом. Вертелась ужасно. Так классно!
6
«Убили мэра…»
Сто пар нестиранных носковна каждом бирка: «пятка, верх»в хрустящих новеньких чехлахлежат в шкафу у кандаловвисит над ними зверя прахпальто из лани.Она паслась не то в горахне то на ранчо мачо, впрочемтут на баяне вставка — раненбыл Хоакин Мурьетта ланьювендетту бедности затеялпрыг в макасины!За ним Бог в пончо — пули сеялсверкали пятки… Вятка, северпатронов нету в магазинелицо окутал синий инейон пончо снял, лежит в стогуглаза открыты.Носок дырявый, перст в носунад ним не нимб — слеза и гимниграет быту, пух в корытоспадает с ангелов помытых.Сыграй баян! Заплачь свирель!Дуэль Мурьетте!Он вышел и налил в пистольтоски, виски протер, носкираздал, заметьте, чьим-то детямсвязал Адаму новый свитерзачем-то Еве сделал клитерушел в самбреро.За ним — Любовь, Надежда, Вера…Убили мэра.
7
«Солнышка!»
Легкый же, морозный воздух утромнеобычный, незнакомый, сорок пятыйпосле спрятанного латанного летана крылах заходит, стены стелит ватойглядя с высоты на земь меж печек.А снаружи круг из сетчатой беседкииз мореного, ресх-рейчатого букаоколачивает матом из спортзалызачехляет крышу, в трубы тычет лукомглядя с высоты на земь меж печекРепчатым — головки над волнамипереливчатых холмов. Пожухло мореиз муравы и березовых сердечеки разматывает ежиков клубочек кречетглядя с высоты на земь меж печекЖуравлиных стежек, сыплет Бог снег, солисъевши на охотах на мальчишекчто в садах грушевых горсть еловых шишектырили у осени. В сенях, в клишеглядя с высоты на семь меж почекЗябко-мокро слонятся Папье-маршесивка-бурка клонится в кривом углуМатка Босха, Солнышка! Темь, товсь! Пу!…Гляну с высоты и я на жизнь твою м….
8
«Не стук копыт Иуды — больно…»
Не стук копыт Иуды, вольныйсмиренный грохот колоколенто звон серебряной посудыиз кущи благостного садазовет на трапезу — так надоне на живот а на ум войнылюдей христовых против Адаглавы-булавы, крылья-плечисвятые по углам прижалисьзажаты рамками печалейслоган «Спаси и сохрани!»на знамени Рабов Любвии Воинов из мясостали.Мы долго шли. Мы так устали!Мой друг, бежим! Из уст в устаХриста влагая наше все:«Народ мой счастие ебJ!»
9
«Вечность номер пять»
Скорому поезду номер пять с маршрута
«Санкт-Петербург — Москва», посвещается…
Вечность завершается сегоднясостыкованы последние нейронына груди значки труда и обороныи фуражки смотрят козырьком назадна угасшее табло и над перономвместо пуха кружат листья охлажденныевсе пустое — словно гильзы от патроновкости брошены и выпало влюбленнымв полкупозы старта усложнять.Это была Вечность номер пять.